Можно уверенно утверждать, что в условиях, когда политика Запада ориентирована на «нанесение стратегического поражения России» и «создания критических угроз России»[1] – подчеркну, не только военных, но и иных угроз, – РФ в ходе СВО развивались по вполне определенному общему плану и в соответствии с поставленными стратегическим долгосрочным планированием задачами. Этим, в частности, можно объяснить для многих сомневающихся в отношении политики России на СВО в 2022-2024 годы как очевидная осторожность в политических шагах, так и еще большая очевидная ограниченность в избранных средствах и методах ведения боевых действий.

В этой связи важны оценки состояния и перспектив развития ВПО и ресурсов России и противников. Некоторые оценки, которые стали достаточно оперативно поступать с Запада, в отношении СВО немедленно привлекли внимание. Так, самая первая работа Алекса Вершинина в июне 2022 года положила начало широкой дискуссии о «промышленной войне»[2], в результате которой многие эксперты пришли к выводу, что в современной войне стороны «должны обладать примерно одинаковыми промышленными возможностями»[3]. Главный его вывод – «Война на Украине доказала, что эпоха промышленной войны все еще продолжается» (Массовое потребление оборудования, транспортных средств и боеприпасов требует крупномасштабной промышленной базы для пополнения запасов. Иначе говоря, – количество имеет свое собственное качество).

Этот вывод во многом противоречил военно-теоретическим знаниям и военной политике и стратегии в государствах, доминировавших с конца прошлого столетия, когда ВТО и мобильные подразделения стали основными условиями победы в скоротечных военных конфликтах. В частности, Вершинин писал, что «В масштабных боевых действиях 250 000 украинских солдат вместе с 450 000 недавно мобилизованных гражданских солдат столкнулись с примерно 200 000 российских и войск и добровольцев ЛДНР». Поэтому война изначально приняла крупные масштабы, потребовавшие огромные поставки боеприпасов и ВВСТ. Он предупреждал, что «эта реальность должна стать конкретным предупреждением для западных стран, которые сократили военно-промышленные мощности и пожертвовали масштабом военного производства ради боевой эффективности. «Эта стратегия основана на ошибочных предположениях о будущем войны и на нее повлияли как бюрократическая культура в западных правительствах, так и наследие конфликтов низкой интенсивности, а также, что Запад может не иметь промышленных возможностей для ведения крупномасштабной войны».

В качестве оценки, он предложил относительно объективную систему подсчетов расходов боеприпасов, исходя из официальных данных Минобороны России об огневых ударах ракетами и артиллерией, в соответствии с которой ежедневный расход Россией составлял порядка 71500 снарядов и ракет (при том, что треть этих миссий была выполнена ракетными войсками, поскольку они составляют треть артиллерийских сил мотострелковой бригады, а два других батальона – это ствольная артиллерия, не считая артиллерии и РСЗО ЛНДР).

В итоге он делал вывод уже в середине 2022 года, что «победитель в затяжной войне между двумя почти равными державами по-прежнему определяется тем, у какой стороны самая сильная промышленная база. Страна должна либо иметь производственные мощности для производства большого количества боеприпасов, либо иметь другие производственные отрасли, которые можно быстро перепрофилировать на производство боеприпасов. К сожалению, у Запада, похоже, больше нет ни того, ни другого».

Во многом это стало следствием того, что США сокращали свои запасы артиллерийских боеприпасов. В 2020 году закупки артиллерийских боеприпасов сократились на 36% до 425 миллионов долларов . В 2022 году планировалось сократить расходы на 155-мм артиллерийские снаряды до 174 миллионов долларов. Короче говоря, годового производства артиллерии в США в лучшем случае хватило бы только на 10 дней – т.е. две недели боевых действий на Украине.

США – не единственная страна, столкнувшаяся с этой проблемой. В недавних военных учениях с участием сил США, Великобритании и Франции силы Великобритании исчерпали национальные запасы критически важных боеприпасов за восемь дней. Это касается не только артиллерии. Противотанковые Javelin и противовоздушные Stinger, про его мнению, «находятся в одной лодке». США отправили 7000 ракет Javelin на Украину – примерно треть своих запасов – и ожидаются новые поставки. Lockheed Martin производит около 2100 ракет в год, хотя через несколько лет это число может вырасти до 4000. Украина утверждает, что использует 500 ракет Javelin каждый день[4].

Вершинин сделал в 2022 году следующий вывод: «В результате – российская артиллерия уничтожает украинские силы, прежде чем пехота уничтожает выживших. Это медленная, изматывающая война, но с соотношением потерь, которое значительно в пользу России. Россия не могла атаковать, потому что ей не хватало живой силы для защиты флангов наступающих войск. Войны на истощение выигрываются за счёт бережного отношения к собственным ресурсам и уничтожения ресурсов противника. Россия вступила в войну с огромным превосходством в материальной части и большей промышленной базой, чтобы выдержать и восполнить потери. Они бережно хранили свои ресурсы, отступая каждый раз, когда тактическая ситуация оборачивалась против них. Западные страны не готовы к сложным и затяжным боям на фронте в зоне украинского конфликта с тактикой русских на ведение войны на истощение. Армии стран НАТО ориентированы на короткие и маневренные столкновения, а их ресурсы и система обучения не рассчитаны на долгосрочные операции»[5].

В этом главное объяснение того, что страны НАТО по-тихому отползают с Украины, хотя и оставляют за собой право говорить о победах. Тем временем профессиональные военные США называют главную ошибку ВСУ – это постоянные маневры с ресурсами, когда их перекидывают с одного участка на другой, постоянные попытки воевать за территории вплоть до их возвращения к границам 1991 года. Это и есть самый быстрый способ проиграть войну.- Считает А. Вершинин. Типичный пример – агрессия против двух районов Курской области, в которой к февралю 2025 года ВСУ потеряли более 70 тыс. человек наиболее подготовленных резервов и порядка двух полноценных бронетанковых дивизий.

Напротив, стратегия России описывается достаточно подробно в публикации РУСИ в начале 2024 года: «Процесс, с помощью которого Россия стремится добиться этого результата, состоит из трех этапов. Первый требует продолжения давления по всей длине украинского фронта, чтобы истощить боеприпасы и резервы личного состава Вооруженных сил Украины. Параллельно с этими усилиями российским спецслужбам поручено сломить решимость международных партнеров Украины продолжать оказывать военную помощь. Как только военная помощь будет существенно ограничена, так что украинские запасы боеприпасов истощатся, Россия намерена начать дальнейшие наступательные операции, чтобы добиться значительных – хотя и медленных – успехов на поле боя. Затем эти успехи предполагается использовать в качестве рычага против Киева, чтобы заставить его капитулировать на российских условиях.

Горизонт планирования для реализации этих целей, который обеспечивает исходный уровень для формирования российских сил и промышленного производства, заключается в том, что победа должна быть достигнута к 2026 году (подч. А.П.). Крайне важно понимать, что цели России могут расширяться в случае успеха, и, учитывая, что Кремль нарушил почти все значимые соглашения, как с Украиной, так и с НАТО, нет никаких гарантий, что даже если Россия получит желаемое в результате переговоров, она впоследствии не попытается физически оккупировать остальную часть Украины или не осмелится применить силу в другом месте»[6].

Фактически, еще в 2022 году, А. Вершинин соглашается со своими коллегами: «Противоборствующие стороны приняли две противоположные стратегии: русские ведут традиционную войну на истощение, ориентированную на огневую мощь; Украина проводит маневренную войну, ориентированную на территорию. Эти противоположные стратегии являются как продуктом доступности национальных ресурсов, так и осознанным выбором. Пока что обе стратегии, похоже, работают. Украина отвоевала большие участки территории, но истощила себя во время осеннего (2022 года) наступления. Она понесла ужасающие потери и истощила ключевые запасы техники и боеприпасов. Еще есть возможности для восполнения потерь и создания новых боевых формирований, но они быстро тают. Я считаю, что ни одна из сторон не добьется впечатляющих территориальных приобретений, но российская сторона, скорее всего, достигнет своих целей по истощению украинских ресурсов, сохранив при этом свои собственные»[7].