Военно-политическая обстановка – объект первостепенного внимания со стороны политического и военного руководства, армейских аналитиков, акцентирующих внимание на военнотехнических составляющих обстановки, на соотношении вооружения и численности армейских группировок, на балансе сил потенциальных и реальных противников.

Вместе с тем, высокой значимостью обладают также политические аспекты конкретной обстановки и театра военных действий. Например, общественно-политические ресурсы того или иного государства, глубина осознания военной опасности в разных кругах общества, отношение к потенциальным и реальным военным действиям, потенциал военного социума и патриотических настроений[1], степень общественной поддержки армии, уровень и глубина пацифизма и т.д.

Эти и другие вопросы выходят за рамки возможностей военнотехнических наук, заслуживая социологического и политологического анализа[2].

О том, что наука о войне должна представлять собой социологическое исследование, а социология войны нужна для самой теории военного искусства (науки о ведении войны), писал в тридцатых годах прошлого века генерал-лейтенант Николай Головин, оказавшийся в изгнании[3].

Еще раньше о роли социологии в изучении военного дела высказывался генерал-лейтенант Николай Корф, называвший социологию синтетической или системной наукой и воспринимая войну как «вооруженную борьбу сил социальных групп»[4].

Таким образом, созданы и обладают высокой значимостью теоретические и исторические предпосылки социологического измерения военно-политической обстановки. Накопленный в предшествующие десятилетия интеллектуальный потенциал дополняется современными исследованиями и публикациями И.В. Образцова[5], О.И. Ксенофонтова[6], А.И. Подберезкина[7], Н.И. Савушкина и Л.Н. Монастыревой[8], О.Н. Яницкого[9], и других авторов[10].

Отличительная особенность исследований и анализа военнополитической обстановки за рубежом – это пополнение рядов армейских исследователей и аналитиков гражданскими из известных американских и европейских университетов.

Через призму социологического и политологического измерения рассматривается военно-политическая обстановка и военно-политические процессы в философско-футурологической работе Элвина Тоффлера «Война и антивойна»[11], в монографии Мартина ван Кревельда «Трансформация войны»[12] (с позиции социальной культурологии), в монографии Мэри Калдор «Новые и старые войны»[13] с позиции политологии.

Заслуживают внимания и специальные публикации, в том числе, Томаса Манкена «Раскрытие способов ведения войны: разведка США и иностранные военные инновации[14], «Разведка на войне: знание врага от Наполеона до Аль-Каиды» американского автора Джона Кигана[15] и другие исследования и публикации, раскрывающие, в том числе, роль разведсведений при анализе стратегической обстановки[16] и требования к разведданным[17].

Все это свидетельства внимания к данной теме как исследователей, так и аналитиков спецслужб и силовых структур.

Злободневность проблематики не только сохраняется, но обостряется в условиях СВО и тотальной войны Запада против Российской Федерации. Приходится иметь в виду наряду с этим:

- несбывшиеся прогнозы военно-политической ситуации на Украине в феврале – марте 2022 г. и в дальнейшем, что побудило начать обсуждение причин разведывательных ошибок[18].

- актуализация такой научно-практической тематики как разработка методик анализа, оценки и прогнозирования военно-политической обстановки[19], а это предполагает рассмотрение соотношения «открытых» и «закрытых» источников информации, оправданности или неоправданности изучения так называемых интернет-сетей, но также роли интуитивного мышления прогнозистов и аналитиков;

- негативные последствия вытеснения научного анализа военно-политической обстановки пропагандистским[20];

- возможности аналитики[21] в условиях гибридных атак современной эпохи[22] и тотальной войны Запада против Российской Федерации;

- дополнительные меры Запада по использованию социологических шансов для выяснения реальной ситуации на Украине и даже в российских регионах[23];

- формирование новой стратегии НАТО по интеграции военных и невоенных разведданных (включая создание Центра интеграции разведданных НАТО в Латвии[24]) для сбора сведений, в том числе от некоммерческих негосударственных организаций (о состоянии военного социума в странах геополитических противниках);

- проведение стратегического аудита деятельности американских спецслужб Конгрессом США[25], поскольку 17 из 18 разведывательных служб США проявили односторонний подход и ошибки в оценке разведывательной ситуации в феврале 2022 г., и только Бюро разведки и исследований Госдепартамента США проявило внимание к внутриполитической обстановке на Украине.

В центре внимания американских законодателей оказываются не только частности и отдельные детали, но прежде всего системные причины, в том числе методология оценки боевых возможностей иностранных вооруженных сил[26], основополагающие подходы, по выработке разведывательных оценок, а разведывательному сообществу США пришлось «столкнуться с задачей «предсказания непознаваемого». Что-то было известно о вооружениях, что-то – о методике боевой подготовки, но отсутствовало понимание, насколько сработают разные компоненты и факторы успеха и насколько самоотверженно будут сражаться бойцы и командиры на украинском театре военных действий. Трудно было рассчитать и ход военных действий при непосредственном соприкосновении ВС РФ и ВСУ.

Сотрудники американской разведки уверяли (опираясь надоступную США в то время информацию о количестве живой силы и техники), что украинские военные потерпят крах, а Киев перейдет к России в течение нескольких дней.

Учитывались наряду с этим установки российской военной доктрины и результаты ее многолетнего изучения американскими экспертами, военные преимущества России, подавляющее господство в вооружении, обеспечении и живой силе.

Однако были проигнорированы уровень зомбированности украинского населения русофобской пропагандой, фактор воли к борьбе и к победе – неуловимые и трудно предсказуемые обстоятельства, которые разведке трудно выявить и прогнозировать из-за неотработанности методов анализа и оценок, «основная же проблема в том, что можно увидеть и подсчитать, а что – нельзя».

В ответ на обеспокоенность законодателей, что разведсообщество США не располагало информацией насчет ключевых показателей человеческого фактора, директор Национальной разведки Аврил Хайнц призналась, что методика выявления и идентификации воли к борьбе еще не разработана, а это требует больших усилий, затрат и опоры на новейшие методологии.

Оценка воли к борьбе и победе – это не наука, а искусство (что не поддается элементарным представлениям на основе стандартных подходов и доступной информации) подобно менталитету людей, культурному и историческому контексту, однако именно это определяет успехи на поле боя.

Как показала СВО и другие недавние конфликты, требуются более точные способы измерения невидимых элементов военного потенциала – таких как культура вооруженных сил, их способность учиться, уровень коррупции и их воля к борьбе, — если необходимо прогнозировать силу и планировать возможные военно-политические конфликты, отмечают военные аналитики[27].

Тем не менее, это не означает, что можно и нужно отказываться от традиционных методик и инструментов измерения и оценки военной мощи. Многие стандартные показатели, такие как структура вооруженных сил, технические характеристики их вооружений и качество программ подготовки, по-прежнему сохраняют свою значимость[28].

Сохраняется актуальность автоматизированного сбора и обработки информации из социальных сетей для оценки военно-политической обстановки на конкретном театре военных действий.

Однако несмотря на активное рекламирование в последнее пятилетие программно-аппаратных комплексов (способных собирать и обрабатывать информацию из открытых источников, анализировать и будто бы предлагать варианты решения проблем), обещания не были выполнены к началу 2022 г. и позже.

Общественно-политические настроения на Украине, реакция основных социальных групп, на назревающие проблемы в обществе и в экономике оказались неучтенной как и новые факторы динамической ситуации.

Не оправдал себя сценарный подход прогнозистов разных стран, также активно рекламируемый, несмотря на обещания точности (например, разработчиками американских программно-аппаратных комплексов «Метафора», «МАРИНА»[29], Rezon), использующих последние достижения в области искусственного интеллекта для подготовки аналитических отчетов.

Тем не менее обещания Пентагону и ЦРУ были сорваны, а аргументация и доказательства в представленных текстах были опровергнуты реальностью.

Автор: Першуткин С. Н. – академик АВН (действительный член Академии военных наук), член Военно-научного общества ЦДРА им. М.В. Фрунзе, директор Московского института социологических исследований (АНО МИСИ), доктор социологических наук