У индустрии есть своя привлекательность. «От производства вы можете ожидать, что две величайшие болезни человечества — суеверие и рабство — будут исцелены»,

Фердинандо Галиани, мыслитель эпохи Просвещения.

Более 250 лет спустя правительства разделяют его взгляд на фабрики как на лекарство от болезней эпохи, включая изменение климата, потерю рабочих мест для среднего класса, геополитическую борьбу и слабый экономический рост, с энтузиазмом и щедростью, превосходящими все, что видели десятилетия.

Нигде не тратят больше, чем в Америке. «Ребята, где написано, что [мы] не можем снова стать производственной столицей мира?» — спросил президент страны Джо Байден. В поисках ответа он выделил около 1 триллиона долларов, или почти 5% американского ВВП. В ответ ЕС изменил правила государственной помощи, чтобы национальные правительства могли выплеснуться. Эти инициативы следуют примеру растущих азиатских держав. Стратегия Китая «Сделано в Китае» направлена на то, чтобы превратить страну из крупного производственного игрока в доминирующего. Индийская стратегия «Сделай в Индии» надеется увеличить долю промышленности в экономике до 25% добавленной стоимости к 2025 году. Развивающиеся рынки с богатыми природными ресурсами, включая Индонезию и Зимбабве, заняты запретом экспорта сырья в рамках попыток инкубировать отечественные отрасли.

На Западе цель состоит в том, чтобы обратить вспять промышленный спад, который остро ощущается избирателями. Доля обрабатывающей промышленности в мировом экономическом производстве сократилась с 19% в 1997 году до 16% сегодня, причем самое резкое падение произошло в богатых странах. В Китае и Индии доля промышленности в экономическом производстве, по-видимому, находится примерно на том же уровне, что и три десятилетия назад, но даже в этих странах она снизилась в последние годы (см. диаграмму 1).

Производители приводят четыре аргумента в пользу попытки обратить вспять эту тенденцию. Во-первых, политики на Западе говорят, что заводы являются источником солидных рабочих мест, которые производят больший и более удовлетворенный средний класс. Во-вторых, бустеры рассматривают производство как движущую силу инноваций и роста. Это срочно необходимо для стимулирования «зеленого» перехода — третьей причины, — который будет более приемлемым для электората, если он обеспечит местные рабочие места. Наконец, напряженность в отношениях между Америкой и Китаем подтолкнула мировых лидеров к пересмотру того, какие товары являются стратегически важными и, следовательно, должны производиться ближе к дому.

Начните с рассмотрения типа предлагаемой работы. Понятие «хорошая производственная работа» является старым. В течение 20-го века те, у кого не было университетского образования, могли найти достойную заработную плату, гарантию занятости, немного личной автономии и карьерного роста на фабриках. Действительно, чуть более десяти лет назад производственные рабочие места в Америке платили надбавку в размере 5% по сравнению с аналогичными рабочими местами в сфере услуг, и предлагали стабильный рабочий день и щедрые льготы.

Однако в последнее время картина изменилась: многих хороших рабочих мест в обрабатывающей промышленности больше не существует (см. диаграмму 2).

Во всем богатом мире занятость, требующая технических навыков среднего уровня (например, операторов машин), уступила место сочетанию рабочих мест высокого и низкого уровня, в основном в секторах услуг (например, программисты и бариста). Богатые слои населения тратят большую часть своего дохода на услуги; Промышленный спрос все больше удовлетворяется развивающимися рынками. Будь то в Детройте или Дортмунде, последствия очевидны и к настоящему времени знакомы. На первый взгляд, те, кто осуждает потерю рабочих мест на производстве, правы. Неужели стоит заплатить, чтобы вернуть их?

Есть загвоздка. Далеко не очевидно, что такие рабочие места могут быть возвращены - независимо от того, сколько правительства тратят. Начнем с того, что надбавка к заработной плате в обрабатывающей промышленности резко упала. Заработная плата производственных рабочих в Америке в настоящее время отстает от аналогичной заработной платы работников сферы услуг на 5%. Более того, высокотехнологичные заводы, которые Америка и Европа пытаются привлечь, высоко автоматизированы, а это означает, что они больше не являются важным источником занятости для людей с небольшой квалификацией.

Обновленный завод Ford по производству электромобилей (EV) в Кельне, расположенный на берегу Рейна в промышленном центре Германии, является одним из таких примеров. Шасси и кузова транспортных средств покрыты химическими веществами для подготовки к покраске и предотвращения коррозии. Это происходит на нескольких этажах; Количество работников, задействованных в работах на объекте, ровно равно нулю (двое ведут учет удаленно). Блестящие желтые сборочные роботы, расположенные дальше по производственной линии, достаточно продвинуты, чтобы в основном контролировать себя. Несмотря на то, что для сборки требуются рабочие — примерно столько же, сколько и для традиционных автомобилей с бензиновым двигателем, — эта деятельность требует гораздо большей подготовки. Это соответствует национальной картине: согласно исследованию Вольфганга Даута из Института исследований занятости и соавторов, промышленные роботы усложнили доступную работу.

Сельскохозяйственные фабрики

Между тем, передовая промышленность больше похожа на сферу услуг. По данным МВФ, в последние десятилетия доля услуг, связанных с производством, в мировом объеме производства выросла. Сборка гаджета — это не то место, где зарабатываются деньги, которые приводят к высокооплачиваемой работе. Датчики движения, созданные Bosch, являются передовыми продуктами. Но немецкая технологическая фирма также предлагает программное обеспечение и услуги, такие как круглосуточный мониторинг товаров, на которые направлены датчики. Дизайн этих услуг, адаптация их к потребностям клиентов, обслуживание штуковин — все это вещи, которые становятся все более важными для современных производителей, и лишь немногие предлагают такую занятость, которую раньше предоставляла промышленность.

А как насчет роли промышленности как источника инноваций и экономического роста? В развивающихся странах обрабатывающая промышленность привлекает работников из сельского хозяйства, что является относительно непроизводительной формой занятости. В результате перераспределения рабочей силы увеличивается объем производства. Тем не менее по мере того, как цепочки поставок становятся все более продвинутыми, по этому пути становится все труднее идти. Создание iPhone включает в себя процесс ошеломляющей сложности. Несмотря на усилия местных чиновников и сильные геополитические стимулы для Apple уйти из Китая, Индия изо всех сил пыталась стать чем-то иным, кроме пункта назначения для окончательной сборки устройства.

Экономические историки также все чаще задаются вопросом, действительно ли государственная поддержка производства сыграла такую решающую роль в экономическом развитии Восточной Азии и Запада, как принято считать. По крайней мере, рост производительности в сфере услуг и устранение протекционизма также имели решающее значение. Даже если бы промышленная политика была идеально разработана дальновидным правительством, которое использовало бы налоги и субсидии для перемещения рабочей силы в отрасли с наибольшей экономией за счет масштаба, это принесло бы только единовременное увеличение ВВП на 1-3%, согласно статье Доминика Бартельма из Мичиганского университета и соавторов. Действительно, в последние десятилетия практически отсутствует взаимосвязь между экономическим ростом и долей обрабатывающей промышленности в экономике стран ОЭСР (см. диаграмму 3).

Часто восхваляемый превосходный рост производительности в обрабатывающей промышленности по сравнению с услугами, а также сельским хозяйством сопровождается оговорками. Экономисты обнаружили, что финансовые, информационные и юридические услуги могут повысить производительность в других местах, в том числе в промышленности. По данным МВФ, разрыв между ростом производительности труда в обрабатывающей промышленности и сфере услуг сократился во многих странах с начала тысячелетия. В Китае и Индии его направление изменилось, и производительность услуг растет быстрее. Более того, службы - это широкая церковь, начиная от обучения и заканчивая технологиями. Последний может похвастаться чрезвычайно быстрым ростом производительности, который вскоре может быть стимулирован искусственным интеллектом.

В большей способности промышленности к инновациям также есть что-то вроде подвоха. «Измерить расходы на инновации легче в производственных фирмах, которые, как правило, имеют специализированные отделы исследований и разработок (НИОКР)», — отмечает Пол Хюнермунд из Копенгагенской школы бизнеса. Поэтому государственные расходы на НИОКР часто направляются в промышленность, объясняет он, даже несмотря на то, что услуги могут быть более инновационными, чем предполагают типичные меры.

Самый сильный аргумент в пользу важности производства для инноваций исходит от экономистов, которые указывают, что большой технологический прогресс происходит там, где промышленность и услуги сосуществуют. Гэри Пизано и Вилли Ши, оба из Гарвардской школы бизнеса, подчеркивают важность обучения путем производства в таких отраслях, как высокотехнологичное производство чипов. Эта идея была подхвачена политиками, в том числе в Америке, Китае и Германии. Тем не менее, даже здесь доказательства неоднозначны. В 2001 году Тайвань ослабил запрет на офшоринг, в результате чего часть производства переместилась в Китай. Ученые, изучавшие последствия, обнаружили, что инновации в затронутых товарах действительно уменьшились, как предполагает тезис о сосуществовании. Тем не менее, это было уравновешено ростом инноваций в других товарах и технологиях, поскольку ресурсы НИОКР были высвобождены. Результатом стала специализация, а не снижение общих инноваций.

Еще один случай расходования государственных денежных средств на промышленность, особенно на зеленую, заключается в том, что миру скоро понадобится больше физических товаров, если он хочет достичь нулевых выбросов. Инвестиции, необходимые для перехода к «зеленой» экономике, действительно ошеломляют: весь основной капитал, зависящий от ископаемого топлива, должен быть заменен. Сюда входят самолеты, системы отопления, электростанции и транспортные средства. Электрические сети во всем мире должны стать более устойчивыми, чтобы противостоять нестабильной возобновляемой генерации. Международное энергетическое агентство, официальный прогнозист, оценивает общий объем необходимых инвестиций примерно в 4 трлн долларов США (или 4% нынешнего мирового ВВП) в год к 2030 году.

Добыча и переработка критически важных полезных ископаемых является одной из областей, где деньги могут быть потрачены с умом. По данным аналитического центра Комиссии по энергетическому переходу, до 2050 года было найдено достаточно металлов для удовлетворения зеленых аппетитов. Тем не менее, расширение предложения требует времени. И риски высоки: переход в технологии аккумуляторов на натрий может, например, подорвать спрос на литий. Государственные инвестиции в увеличение предложения и переработки металлов могут помочь преодолеть такие барьеры для инвестиций

То же самое не относится к другому «зеленому» оборудованию, где спрос будет создавать предложение. Солнечные панели показывают, как, вероятно, будет развиваться процесс. Нынешний бум спроса — в первом квартале 47 года в Америке было установлено на 2023% больше, чем в том же квартале прошлого года — побудил компании в Китае и других странах увеличить мощности. Комиссия по энергетическому переходу считает, что существующее производство солнечных панелей уже превышает вероятный спрос до 2030 года, что также относится к батареям, если включить запланированное производство (см. диаграмму 4).

В других областях, таких как тепловые насосы, мощность может быть быстро увеличена при желании.

Политики также надеются, что расходы создадут новые фирмы и даже отрасли. Tesla и BYD, американские и китайские выскочки эпохи электромобилей, — это то, что они имеют в виду. Энергоемкие заводы в местах с изобилием и дешевой возобновляемой энергией также были бы неплохи. Но с глобальной точки зрения гонка субсидий в конечном итоге является игрой с нулевой суммой. Гигафабрика, привлеченная во Францию после того, как правительство предложило тайваньской фирме ProLogium подсластители, также не может быть построена в Нидерландах. Кроме того, страны, скорее всего, не получат выгоды, выходящие далеко за рамки сумм, которые они выплескивают. В сообщениях говорится, что Германия увеличила свое предложение Intel примерно с 7 млрд евро до 10 млрд евро в попытке побудить производителя чипов построить новый завод в Магдебурге, в двух часах езды от Берлина. Несмотря на то, что регион выиграет от рабочих мест и посетителей, Германия вряд ли будет в лучшем положении, поскольку налогоплательщики будут финансировать большую часть более широких льгот[1].

Между тем, министр финансов США Джанет Йеллен 16 июля заявила, что «единственным лучшим решением для мировой экономики» будет помощь Украине в прекращении войны против России. Г-жа Йеллен выступила с речью в преддверии встречи министров финансов G20, клуба крупнейших экономик мира, которая начинается в Индии в понедельник. Г-жа Йеллен также рекомендовала провести реструктуризацию долга бедных стран[2].

Обращаясь к вопросу об обстановке в Китае, отметим, что согласно данным издания Global Times, обнародованным 15 июля Министерство национальной обороны Китая объявило в субботу, что Россия направит военно-морские и военно-воздушные силы для участия в учениях «Север/Взаимодействие-2023» в центральном регионе Японского моря, организованных командованием Северного театра военных действий Народно-освободительной армии Китая (НОАК). По словам китайских военных наблюдателей, это событие знаменует собой второе участие России в ежегодных стратегических учениях НОАК, а также первое участие России в военно-морских и военно-воздушных силах для участия в подобных мероприятиях.

Китайские военные эксперты полагали, что такие военные учения будут проводиться с сильной и четкой целью защиты национальных интересов обеих сторон в ключевых проходах вод Японского моря.

Согласно заявлению, опубликованному Министерством национальной обороны Китая в субботу, учения посвящены «обеспечению безопасности стратегических морских маршрутов» и предназначены для дальнейшего повышения координационных возможностей двух вооруженных сил и укрепления их возможностей по совместному обеспечению регионального мира и стабильности, а также реагированию на различные вызовы безопасности.

В субботу утром китайская военно-морская флотилия из пяти военных кораблей и четырех корабельных вертолетов, которые должны были присоединиться к военным учениям «Север/Взаимодействие-2023», покинула военный порт в Циндао, провинция Шаньдун в Восточном Китае, направляясь в назначенные воды для выполнения учебных миссий, сообщила Global Times в эксклюзивном отчете ранее в субботу.

Китайская военно-морская флотилия состоит из ракетных эсминцев «Цицикар», «Гуйян», фрегатов с управляемыми ракетами «Цзаочжуан», «Жичжао» и корабля комплексного снабжения «Тайху» с четырьмя корабельными вертолетами. Все пять кораблей выполнили множество важных миссий.

Китайский военный эксперт Сун Чжунпин сообщил Global Times в субботу, что все эти корабли являются основным боевым оборудованием и участвовали в различных учениях, включая самостоятельные и совместные учения в открытом море. У них уже сформированы боевые и вспомогательные возможности. «Такой состав представляет собой сильную боеспособность ВМС НОАК, обладающую выдающейся способностью проводить операции в открытом море».

Стоит отметить, что учения «Север/Взаимодействие-2023» организует командование Северного театра НОАК, в то время как силы НОАК, участвовавшие в предыдущих учениях «Запад/Взаимодействие-2021», в основном состояли из сил командования Западного театра.

Китайские военные эксперты считают, что в будущем может произойти ротация среди всех пяти командований НОАК на театре военных действий для организации ежегодных стратегических учений с различной тематикой для дальнейшего повышения боевых возможностей НОАК.

В августе 2021 года Россия приняла участие в учениях «Запад/Взаимодействие-2021», проведенных в Нинся-Хуэйском автономном районе на северо-западе Китая, в ходе которых Китай впервые пригласил иностранные силы для участия в своих ежегодных стратегических учениях на своей территории.

С 2018 года Китай последовательно направляет войска для участия в крупных стратегических учениях России, включая «Восток-2018», «Центр-2019» и «Кавказ-2020».

В 2022 году НОАК впервые одновременно направила в Россию свою армию, флот и военно-воздушные силы для участия в учениях «Восток-2022». Земля опеПайки «Востока-2022» прошли на 13 полигонах в России, в то время как военно-морские силы провели учения в соответствующих районах Японского моря.

Ли Шуинь, научный сотрудник Академии военных наук и эксперт по российской военной проблематике, сказал, что китайско-российские совместные учения, как нормализованное и институционализированное соглашение о военном сотрудничестве, служат содержательным проявлением китайско-российского стратегического партнерства координации в военной области. Они стали благами общественной безопасности, предоставляемыми двумя ответственными крупными державами в регионе.

«Совместные учения Китая и России демонстрируют углубляющееся политическое и военное взаимное доверие между двумя странами, их решимость и волю бороться с международным терроризмом и поддерживать региональную безопасность и стабильность. Относительная стабильность региональной ситуации в последние годы тесно связана с благами общественной безопасности, предоставляемыми Китаем и Россией», — сказала она.

В отличие от учений «Запад/Взаимодействие-2021», проводимых на армейской тактической учебной базе, в этом году учения «Север/Взаимодействие-2023», организованные командованием Северного театра, пройдут в центральном районе Японского моря.

Это было связано с районом, относящимся к международным водам, где страны могут проводить военные учения и учения в соответствии с международными законами, отметил Сун.

«Кроме того, Японское море является важным стратегическим проходом как для Китая, так и для России. Три пролива в Японском море, а именно Соевый пролив, Цусимский пролив и пролив Цугару, связаны с национальной стратегической безопасностью Китая и России. Особенно, если враждебные силы захотят создать проблемы в этом районе, это будет представлять значительную угрозу безопасности для Китая и России».

Таким образом, проведение учений в Японском море может лучше продемонстрировать тематику учений и имеет сильные цели и реальные боевые условия, указал Сун.

Сун также заявил, что с помощью учений Китай и Россия будут и дальше укреплять сотрудничество в традиционной сфере безопасности. Учения будут включать в себя такие темы, как противовоздушная, противоракетная, противокорабельная и противолодочная сценарии. В то же время в учениях будут задействованы и нетрадиционные области безопасности, такие как борьба с терроризмом, борьба с пиратством и гуманитарное спасение.

Поскольку это совместные учения Китая и России, план учений должен включать сценарии, в которых судно одной стороны повреждено, а другая сторона участвует в спасательных работах, подчеркивая высокий уровень интеграции и сотрудничества между двумя странами и их вооруженными силами, добавил он.

Сун считает, что такие учения могут еще больше повысить реальную боеспособность Китая и России по поддержанию безопасности морского стратегического прохода, чтобы обеспечить национальную безопасность обеих стран в нестабильных ситуациях и даже в случае конфликта.

Совместное морское и воздушное патрулирование после этого?

После учений «Восток-2022» Россия и Китай провели второе совместное военно-морское патрулирование в Тихом океане, преодолев в общей сложности расстояние более 7 000 морских миль, пройдя через Японское и Берингово моря.

В июне 2023 года Китай и Россия организовали 6-е совместное воздушное стратегическое патрулирование над Японским и Восточно-Китайским морями и впервые разделили его на два этапа.

Учитывая вышеизложенные факты, очевидно, что совместное стратегическое воздушное и военно-морское патрулирование как Китаем, так и Россией стало регулярным. Что касается того, проведут ли Китай и Россия третье совместное военно-морское патрулирование после учений «Север/Взаимодействие-2023», Сун сказал, что вероятность высока и не исключает возможности проведения первого совместного военно-морского и воздушного стратегического патрулирования между Китаем и Россией, что станет «новым прорывом».

По словам военного эксперта, такое совместное воздушное и морское стратегическое патрулирование рано или поздно будет организовано, что не только укрепит китайско-российское сотрудничество, но и повысит их реальные боевые возможности, сделает учения более целенаправленными и отражающими реальную боевую обстановку[3].