Анализ оперативных и долгосрочных последствий СВО для развития военно-политической обстановки (ВПО) в мире и в регионах имеет не только научное, но и конкретное прикладное политическое и военное значение. В том числе (может быть, даже, прежде всего) для стратегического прогноза и стратегического планирования. Если, конечно же, он будет востребован лицами, принимающими решения. Таким образом, целью такого исследования является рассмотрение наиболее вероятных военно-политических последствий СВО для военно-политической обстановки в мире. Этот вывод может противоречить ряду оптимистических высказываний российских политологов относительно политики США в отношении России после победы на выборах Д.Трампа.

В феврале-ноябре 2024 года был подготовлен ряд исследований[1], в которых был сделан прогноз развития военной стратегии США и НАТО на украинском ТВД до начала 2025 года. Этот прогноз (полностью подтвердившийся позднее), в конечном счете, сводился к трем основным выводам, которые целиком подтвердились по итогам 2024 года.

Во-первых, ВСУ в 2024 году должны перейти к активной обороне, прежде всего, потому что при такой стратегии тратится в несколько раз меньше ресурсов, чем в наступлении, что стало огромной проблемой для ВСУ уже в конце 2023 года. Надо сказать, что единственное исключение – «августовский рывок ВСУ в Курскую область», – в результате которого были потеряны более 45 тысяч человек и лучшая техника, подтвердил этот вывод[2].

Во-вторых, весь 2024 год должна проходить эскалация поставок и нанесения ударов ВТО большой дальности по территории России. Этот вывод также был подтвержден уже в апреле-мае (когда начались поставки ВВСТ и прошли первые удары), а не в ноябре 2024 года, когда об этом активно заговорили публично.

В-третьих, весь 2024 год должна была происходить эскалация террористических атак, в том числе и по территории собственно России. Этот вывод также подтвердился, что стало особенно ясно после череды убийств в России осенью 2024 года, прежде всего, после убийства начальника войск генерал-лейтенанта И. Кириллова и его помощника.

Кроме того, прогноз ещё раз подтвердил долгосрочный и последовательный характер стратегии США на макрополитическом уровне.

Подтвердился, кроме того, и главный вывод в отношении эволюции конкретного варианта базового сценария внешнеполитической стратегии США в 2024 году как в области санкций (поддержанных администрацией Д. Байдена вплоть до конца срока президентства), так и в направлении ускоренной эскалации военно-силового противоборства в регионах, граничащих с Россией,  или имеющих для неё решающее значение. События в Армении, Грузии, Молдавии, Сирии, Прибалтийских государствах и Финляндии в 2024 году, полностью подтвердили вывод о том, что вариант эскалации силового противоборства США станет распространяться на другие регионы не только соседние с Россией, но и имеющие для неё стратегическое значение. Такие, как Северный морской путь (СМП), Арктика (в т.ч. Гренландия), Панамский канал и другие.

Насколько эта долгосрочная тенденция сохранится при Д. Трампе, который делает акценты на противоборстве с Китаем, покажет уже ближайшее будущее, однако, авторы полагают, что политика США носит принципиально долгосрочный и последовательный характер, ориентированный на укрепление национальных позиций в мире с помощью силы, включая военную силу.

Таким образом, приведенный пример доказывает, что основанные оценки и прогнозы могут быть сделаны достаточно определенно и иметь практическое значение в том случае, если они учитываются теми, кто принимает не только практические решения, но и руководит научными исследованиями и образованием. В этом смысле можно вполне определенно оценить в целом позитивный опыт анализов и прогнозов, которые делают ведущие центры США, и их практическое значение для долгосрочного стратегического планирования страны. Не случайно руководитель одного из таких авторитетных центров   – РЭНД-корпорации – сказал по итогам 2024 года: «Мы гордимся тем вкладом, который внесли в важные дискуссии по политическим вопросам, многие из которых мы намерены продолжить в 2025 году. И что бы ни принес нам наступающий год, мы будем твердо придерживаться жизненно важной миссии, которая была нашим путеводным светом более75лет: совершенствовать политику и процесс принятия решений с помощью исследований и анализа»[3].

Очевидно, что СВО оказала очень сильное воздействие на процесс формирования нового миропорядка и новую систему МО-ВПО, которая радикально, качественно отличалась от прежней, в которой откровенно и без сомнений доминировали США и их союзники. Но и это последствие зачастую принижается потому, что онтологически характер современной войны и её политических целей максимально скрывается США и Западом в целом. Сохранение доминирования США и ставка на уничтожение в конечном счете России, - такое военно-силовое противоборство нередко маскируется многочисленными абстрактными рассуждениями о «гуманистических и демократических» принципах мироустройства по западному образцу и сознательно развертываемой глобальной кампанией русофобии.

Поэтому, зачастую, чисто «внешне», СВО ещё нередко  выглядит как «захватническая война» России против Украины, что неизбежно «логически» определяет и достаточно «скромные цели» Запада в отношении нашей страны – вывод войск (даже, возможно, не со всех территорий) и прекращение военных действий. Примечательно, что эту концепцию поддерживают не только на Западе, но и отечественные либералы и многочисленные «молчуны» из среды научной и образовательной интеллигенции нашей страны.

С точки зрения анализа и экспертизы, а, тем более, прогноза развития ВПО, это означает на практике сознательное введение в заблуждение общества и правящей элиты политиками и политологами, которые научились при помощи «соросовских», откровенно дезинформирующих,  приёмов, обманывать общественность еще с 90-х годов ХХ века. Примечательно, что и в настоящее время их остаётся абсолютное большинство. Длинные абстрактные рассуждения в отношении «мирных инициатив» Запада пытаются выдать за «научные» изыски, которые служат оправданием заведомо провальным оценкам и прогнозам, которые составляют абсолютное большинство «достижений» российской политологии, ориентированной на западные системы ценностей и интересы, в том числе, на компромиссы и промежуточные соглашения «замораживания» военного конфликта.

В реальности, надо ясно осознавать, что эта  цель переговоров по Украине - промежуточная, тактическая, - которая позволяет заморозить военный конфликт на длительное время, возможно, даже на десятилетия, превратив Украину в плацдарм для использования многих инструментов постоянного военно-силового давления на Россию с конечной целью «стратегической победы» – уничтожения суверенного государства и раздела его территории и природных ресурсов[4].  

Это проистекает во многом потому, что России удалось неожиданно быстро восстановить целые области промышленности и ОПК, добившись в начал 2025 года впечатляющих результатов. Так, например, к началу 2025 года был фактически ликвидирован «снарядный голод», а также нехватка многочисленных компонентов ВВСТ и оборудования, которые стали реальностью в 2022 году, Численность используемых БПЛА, например.  выросла в разы. Эта реальность является еще одним признаком того, что Россия вкладывает значительные средства в идею создания возможностей формирования «роя беспилотников» с искусственным интеллектом, которые могут сокрушить оборону Украины. В январе 2025 года это было продемонстрировано сразу в нескольких военных операциях, в которых массированно использовались БПЛА.

Именно поэтому считаются, что если США и их партнеры не предпримут срочных мер в ближайшее время, Москва вполне может получить эту возможность в полевых условиях в течение следующих нескольких лет.   Россия, кроме того, добилась не только количественных, но и технологических достижений в этой области, в частности, двух обновлений существующих технологий в области БПЛА.

Количество атак российских  беспилотников типа «Шахед» («Герань») на Украину по месяцам (оценка РЭНД)[5]

Во-первых, улучшенная навигация, скорее всего, основана на алгоритмах компьютерного зрения. Тот факт, что эти дроны могут работать без GPS, предполагает, что они используют новое поколение Digital Scene Matching Area Correlator (DSMAC), хорошо известную систему наведения, которая сравнивает изображения с бортовой камеры с предварительно загруженной картой местности в реальном времени.

Во-вторых, в тот же компьютер, вероятно, загружена модель ИИ, обученная распознавать энергетическую инфраструктуру. Это шаг к автоматическому распознаванию целей, но сама идея не нова для современных ударных дронов. Тем не менее, современные технологии позволяют обучать эти модели на меньших наборах данных и быстро адаптироваться к изменяющимся условиям, позволяя бортовому программному обеспечению не только распознавать цель, но и определять наиболее уязвимое место с высокой точностью.

В то же самое время необходимо признать, что США удалось уже фактически взять под контроль природные ресурсы Украины, принадлежавшие крупному бизнесу. Еще в 2022 году было признано, что на территории сосредоточены месторождения 21 редкоземельного элемента из перечня 30 веществ, которые определены Европейским союзом как «критическое сырье» в производстве устройств развития «зелёной» энергетики. Среди них – литий, кобальт, скандий, графит, тантал, ниобий и другие. «Примерно 5% всех мировых запасов «критического сырья» находятся в Украине, которая занимает всего 0,4% поверхности Земли»,– заявила заместитель министра защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины С. Гринчук, выступая на заседании Европейской экономической комиссии ООН (ЕЭК), при том, что в ООН ожидают, что в течение ближайших двух десятилетий спрос на медь и редкоземельные элементы возрастет более чем на 40%, на никель и кобальт – на 60-70%, а на литий – почти на 90%».

Известно, что для США сейчас задача номер один – избавиться от зависимости от Китая в части добычи редкоземельных металлов, которые нужны для производства полупроводников, базовых станций 5G, солнечных батарей. Пока что до 90% рынка контролирует Китай, умело шантажируя США и вводя ограничения на экспорт данного вида сырья. В случае нарастания противостояния между Пекином и Вашингтоном, ожидаемого с приходом Д. Трампа, включая конфликт вокруг Тайваня, КНР может и вовсе заблокировать экспорт редкоземельных элементов на мировые рынки.

В этом смысле СВО, которая быстро превратилась из «специальной операции» в полномасштабную войну России против широкой западной военно-политической коалиции, означала открытый вызов силовому господству США и в целом Запада. Такие вызовы в истории появлялись и прежде, например, со стороны Кубы, КНДР, Афганистана, Ливии, но они не носили характера принципиального политического противоборства, а имели очень ограниченные задачи, как правило, выживания и защиты суверенитета конкретного режима, иногда государства. Похожие войны против западной агрессии (на Корейском полуострове, в Индокитае, Центральной Азии, Латинской Америке и в других регионах) также носили исключительно оборонительный, региональный или локальный характер. Естественно, что они не угрожали, хотя иногда и вызывали «идеологическое» беспокойство у США и их союзников.

Автор: А.И. Подберезкин