В развитии ОПК и ВС объективно существуют «длинные» и «сверхдлинные» горизонты планирования. Так, например, уже сегодня должны создаваться те системы оружия, которые будут созданы у противника только через 10 лет, а модернизироваться — через 20–30 лет. Эти требования, однако, далеко не всегда учитываются в СП экономистов и проектантов-бюджетников.

СП предполагает разработку стратегических прогнозов, имеющих не только долгосрочный, но и обязательный характер для будущей стратегии. Так, например, в конце 80-х гг. в СССР было ясно (и большинство  в руководстве КПСС это признавало), что наиболее важное значение для развития страны и её экономики имело опережающее развитие научно-технического прогресса (НТП). Готовился специальный расширенный пленум ЦК КПСС по этому вопросу на лето 1985 года, но приход к власти М. Горбачёва изменил приоритеты, фактически нивелировав эту задачу до уровня рядового мероприятия. Это означало изменение стратегического курса страны на годы, а затем и на десятилетия[1].

Во втором десятилетии нового века, т.е. через 30 лет, произошёл медленный возврат, который отчётливо проявился только после начала СВО на Украине, когда прежнее значение опережающего развития НТП стало вновь приоритетом в политике государства. 15 июля 2022 года новый вице-премьер Д. Мантуров сделал фундаментальное заявление «Россия должна перейти от рыночной промышленной политики к обеспечению технологического суверенитета»[2], — выступая на специальном пленарном заседании в Госдуме.

По сути дела, произошло признание очевидного факта в очередной раз, а именно, — нарастающее отставание от темпов развития НТП на Западе (что стало аксиомой ещё в СССР). Весной 2022 года в докладе ЕАСТ от имени С. Ю. Глазьева было вновь признано то же, что было характерно для СССР: «Финансирование НИОКР в государствах —

членах ЕАЭС характеризуется отставанием от большинства развитых и развивающихся стран мира, неравномерным распределением по странам, значимой ролью государства (средняя доля инвестиций в НИОКР за счёт государственных источников финансирования составляет 28% (Россия) — 92% (Армения)), слабой инновационной активностью частного сектора».

В том же докладе признавалось, что «Мировые расходы на НИОКР по ППС в 2019 г. превысили 2,4 трлн. долл. США сохраняют лидирующие позиции (27% мировых НИОКР в 2019 г.), за ними следуют КНР (22%), Япония (7%), ФРГ (6%) и Республика Корея (4%). На государства — члены ЕАЭС приходится 1,9% от всех расходов на НИОКР по ППС. Среднегодовые темпы роста НИОКР в странах ОЭСР в сопоставимых ценах в 2013–2019 гг. составили 3,41%. С 2017 г. среднегодовые темпы ускорились до 4,59%. Доля инновационно-активных предприятий в государствах — членах ЕАЭС составляет 12–15%, в то время как в передовых странах эта доля достигает 70–80%. Прирост расходов на НИОКР (% ВВП) на 1 п.п. обеспечивает прирост ВВП на 1,9%. Выстроенная в развитых странах система финансирования и внедрения результатов исследований и разработок (НИОКР) обеспечивает технологическое лидерство, постоянное повышение эффективности производства»[3].

Как уже говорилось выше, стратегическое планирование предполагает этапность[4] (на каждом из таких промежутков, которых, происходит переоценка средств и способов применения ресурсов)[5], но не жёсткость в реализации поставленных задач. Примечательно, что об этапности в реализации стратегии государства писал ещё И.В. Сталин весной 1924 года в специальном разделе своей работы «Основы ленинизма», но с тех пор ни один из советских и российских лидеров ни к проблеме стратегии, ни её этапов не возвращался[6].

Стратегия — результат тщательно проведённого анализа, стратегического прогноза и планирования, когда субъективные способности и искусство политических лидеров и военачальников обеспечены изначально необходимыми и заранее подготовленными информационными ресурсами, точными оценками и проверенными концепциями, которые должны быть институтами развития и безопасности страны[7].

Рис.1.

Но стратегия не должна восприниматься как стратегический план, тем более жёсткий нормативный план, требующий реализации в любых условиях и не оставляющий пространства для творчества исполнителей.

В отличие от военных планов, где требуется исполнительность (но и там все прекрасно понимают, что любая реализация плана немедленно означает его корректировку), стратегия национальной безопасности (далее Стратегия)[8]  не может означать жёсткой привязки по срокам и масштабам реализации. Этим выделяются западные компании, в частности PwC[9]. О необходимости создания специального органа по стратегическому планированию говорилось не раз. Очередная попытка была сделана «фондом Байбакова в публикации коллектива учёных под руководством А.П. Любимова[10]. В частности, они пишут:

«В настоящее время, в сложившихся условиях нестабильности развития мировой экономики и сложной геополитической ситуации вопрос обеспечения устойчивого социально-экономического развития Российской Федерации приобрёл особую остроту.

Новые геополитические и геоэкономические вызовы, а также накопленные в России структурные и институциональные проблемы требуют обновления подходов к разработке и реализации государственной экономической политики, к поиску решений, способных обеспечить не только устойчивость социально-экономического развития нашей страны, но и ускорение её экономического роста, повышение её экономической безопасности. При этом ускорение экономического роста и повышение экономической безопасности страны невозможно обеспечить без развитой и действенной системы стратегического планирования социально-экономического развития.