Каждый народ в известную эпоху имеет свой политический идеал…. Эти идеалы так же разнообразны, как бесконечно разнообразны условия жизни отдельных государств, потребности и вкусы населения[1]

Е. Мартынов, военный теоретик

Любой анализ состояния международной остановки, в особенности в связи с подготовкой систему исходных данных для каких-либо программ (в частности, ГОЗ) последние два десятилетия начинается с констатации быстрого развития и усиления влияния новых центров силы. Анализ соотношения сил лежит в основе анализа любой международной или военно-политической обстановки, более того, в основе любого военно-политического анализа. В частности, например, в СССР в 70–80-е годы прошлого века в основанных программных документах КПСС регулярно повторялось о «нарастающих противоречиях между империалистическими центрами силы – США. Европой и Японией»[2], – которые стали следствием опережающего развития стран Западной Европы и Японии, превратив Запад в область «мирового соперничества»[3].

Действительно, история человечества свидетельствует о постоянном процессе изменения в соотношении сил, который является следствием неравномерности мирового развития. Так было, когда быстро развивались Древний Египет и Римская империя, Китай и Индия, а в новой истории – Испания, Нидерланды, Великобритания, Германия. Эта естественная закономерность изменения соотношения сил стала, например, основной причиной Первой и Второй мировых войн, когда прогерманская и антигерманская коалиции стали основными мировыми противниками.

В результате Мировых войн, как правило, происходило новое мироустройство, отражавшее уже новое соотношение сил, закрепленное нормами права и просто некими договоренностями. Так, после поражения наполеоновской Франции на Венском конгрессе в 1814–1815 годах было закреплено формально новое соотношение сил (и новые границы) не только в Европе, но и в мире, просуществовавшее до Первой мировой войны (с частными поправками в результате Крымской войны и франко-германской войны 1870–1871 годов[4]).

Первая и Вторая мировые ХХ столетия стали примером войны коалиций, представлявших центры силы, каждый из которых претендовал на свое представление о новом миропорядке. В конечном счете, в безусловном выигрыше от этих двух войн коалиций оказались только Соединенные Штаты Америки, которые вступали в вооруженную борьбу на последнем этапе, получив максимум возможных дивидендов, в том числе и от своих союзников. Это означало, что в новом миропорядке после Второй мировой войны доминировали США, которым противостояли СССР и другие социалистические страны вплоть до конца ХХ века. Это противостояние получило свое название – «холодная война», которая закончилась созданием нового глобального миропорядка во главе с США.

С начала 90-х годов прошлого века США утвердились не только в качестве лидера широкой западной коалиции, но и взяли на себя функции «организаторов» нового мирового порядка, которые какое-то время никем из крупных держав-субъектов МО не оспаривались. Но по мере опережающего развития некоторых стран и новых центров силы эта ситуация стала всё меньше устраивать государства, которые фактически были ограничены в своем суверенитете (причём не только внешнеполитическом). В настоящее время, очевидно, что сложились все условия для нарастающего силового конфликта между старым и новыми центрами силы. Можно сказать, что условным водоразделом стало второе десятилетие нового века, когда практически одновременно о своем суверенитете заявили не просто государства, но новые центры силы. Причем, не только великие державы, но и некоторые страны «второго эшелона» по своей мощи. Так, В. Сергеев, например, писал в 2014 году, что «В начале XXI века мировое сообщество зафиксировало появление новых центров силы – Китая, Индии, Бразилии, Турции, Ирана. Их подъём было бы естественно связать с развитием глобализации и вовлечением новых стран в процесс быстрого экономического роста. В связи с этим возникает весьма интересный вопрос, почему этот рост оказывается неравномерным. Что обуславливает успехи одних стран и неудачи других? Так, несмотря на высокую численность населения, ресурсы и прогресс в общем уровне образования, такие страны, как Пакистан, Египет, Нигерия, Аргентина, не смогли принять участие в этом ралли»[5]. В. Сергеев отнес этот результат к тому, что такие новые центры силы обеспечили «устойчивость политического режима, его отношение к бизнесу, правам собственности и коррупции. … Таким образом, вопрос о развитии новых центров силы в значительной мере сводится к способности государства создать указанные выше условия, одновременно обеспечивая и высокий уровень инвестиций»[6].

Важнейшим из этих условий с конца прошлого века стало лидерство США и информатизации, производстве элементной базы, программного обеспечения и внедрении этих достижений в экономику и социальную жизнь. В частности, именно это превосходство на долгие годы обеспечило США военные преимущества в военной области, прежде всего, ВВСТ и систем боевого управления, которые превратили на время для них войну в безнаказанное нанесение ударов ВТО[7]. Период глобализации при доминировании США, начавшийся с 80-х годов прошлого века, вплоть до настоящего времени удивительным образом совпал как со ставкой правящих кругов страны на военно-технологическое превосходство, победами в краткосрочных войнах и инспирированных ими революциях, так и развитием военного искусства в направлении «быстрой и бескровной победы над врагами Запада».

Иными словами, эти и другие факторы можно отнести к факторам глобализации, которые какие-то страны использовали в интересах развития, а какие-то нет. Так, КНР и Индия в полной мере воспользовались благами цивилизации и глобализации на этом этапе своего развития. В том числе и потому, что США и их союзники сознательно помогали этим государствам.

В то же время быстрый рост ВВП не только в Китае и Индии, но и в других государствах, и не только западных странах-лидерах глобализации, обеспечил высокие темпы прироста мирового ВВП. Это обстоятельство иногда находится вне эпицентра внимания, хотя именно оно объясняет неизбежное появление в скором времени других центров силы, помимо уже общепризнанных, в частности, в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, в Центральной Азии и на Среднем Востоке. Так, танки, боеприпасы и артиллерия Республики Корея, как по качеству, так и по количеству, внесли к третьему десятилетию нашего века существенные коррективы в мировой баланс сил, а быстро растущие экономики Индонезии, Бразилии, Саудовской Аравии, Турции и Египта – в соотношение экономических сил в мире. Более того, в настоящее время можно уже говорить о том, что к цивилизациям-лидерам – западной, китайской, индийской – можно с полным основанием добавить такие цивилизации, как исламскую, африканскую, латиноамериканскую, океаническую, которые уже насчитывают примерно такое же количество населения (порядка по 1400 миллионов человек) и быстро растущий экономический и военный потенциалы.