Главное геополитическое и экономическое соображение вызвано снижением возможностей США контролировать глобальное состояние МО-ВПО. Иными словами, правящие круги США в очередной раз, как и после войны в Индокитае в 70- е гг. прошлого века, приходят к выводу о том, что США «не все могут в этом мире». И, что «хорошо бы возложить часть бремени» (естественно, под их контролем) на американских союзников. Старая ставка правящих кругов США на формирование цивилизационной военно-политической коалиции подтверждается в новых условиях и новых реалиях, когда контроль над быстроразвивающимся миром со стороны США не только желателен, но и возможен[1].

Очевидно, что формирование необходимой США ВПО в Тихоокеанском регионе вынуждало к дополнительным издержкам в военной политике, что становилось все труднее совместить с растущими военными усилиями США в Европе. Даже новый военный бюджет на 2023 год не снял препятствия, которые возникали с новыми потребностями ВС США в Тихоокеанском регионе. «Требования обеспечения европейской безопасности и сдерживания в Индо-Тихоокеанском регионе будут неизбежно напрягать оборонный и военный потенциал Америки. «Сдерживание гегемонистских амбиций Китая и сдерживание его замыслов в отношении Тайваня является главной стратегической задачей Вашингтона, и поэтому он должен сосредоточить свои усилия на этой области».

Причём подход США не отличался механистичностью. Как пишут эксперты, «Несмотря на то, что на разных театрах военных действий действуют разные оперативные требования, основным приоритетом для Вашингтона должно быть предотвращение стратегических перегибов. Более сильная и более автономная в стратегическом плане Европа поможет избежать риска чрезмерного охвата. «Более стратегически независимая Европа» в то время, когда Америка смотрит в Индо-Тихоокеанский регион, не означает, что Вашингтон оставит континент на произвол судьбы. Отнюдь нет. Роль Америки изменится и должна измениться: вместо того, чтобы действовать как левиафан, она будет действовать как primus inter pares»[2].

Иными словами, масштабы военно-технических усилий и стратегия США не будут определяться только военно-политическими и геополитическими соображениями, но и собственно военными возможностями. Это отчетливо стало видно в ходе СВО, когда наличие уже существующих ВВСТ и боеприпасов стало критически важно не только с военно-технической, но и военно-политической точки зрения. Развитие ВПО и даже всей системы МО стало во многом зависеть от наличия уже произведенного ВВСТ и боеприпасов, особенно ВТО и средств ПВО. Не только политическая стратегия, но и военная стратегия государств стали критически зависеть от военно-технических возможностей.

Изменение ситуации в МО-ВПО в пользу усиления влияния военно-технического фактора далеко не сразу и не везде нашло свое отражение в политическом и даже военном планировании. Суть таких подходов, иначе говоря, определяется отрицанием доминирования значения военно-технических аспектов в формировании политики, в особенности, когда речь идет о военно-технологическом соперничестве или так называемой гонке вооружений[3]. В СССР и России эти подходы были названы «политическими», «новым мышлением» и пр. абстрактными соображениями, которые в итоге девальвировали всю военную науку и военное искусство до примитивных «общечеловеческих представлений гуманистического характера, которые не имели ничего общего с политической практикой (доказавшей на примере Югославии, Ирака, Ливии, Сирии и других интервенций, их бессмысленность).

В этой связи принципиальным становится вопрос о том, что определяет, прежде всего, тенденции развития ВПО? В частности, то, по какому из конкретных вариантов сценария ВПО будут развиваться основные события (отношения между субъектами)? Закономерности развития МО или ведущие военно-технические тенденции? Однозначный ответ в пользу глобальных тенденций МО, вероятно, стоит, как минимум, пересмотреть. В новом веке, как представляется, мы вновь вернулись к состоянию, когда международные отношения определяются «большими батальонами», а не политическими декларациями. Иллюзии «всеобщего гуманистического сообщества» в мире оказались порушенными циничной политикой США и их союзников, которые за 10 лет взломали всю систему международной безопасности, традиции и нормы.