Никакого субстантивного ответа от США на предложение президента России Владимира Путина о продлении на год Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ) Москва не получала, заявил в среду замглавы МИД РФ Сергей Рябков.
«Нет, не получали. Мы, разумеется, публичный сигнал самого президента США и пресс-секретаря Белого дома, который на ту же тему был сформулирован за несколько дней до этого, тщательно отфиксировали», - сказал он журналистам в Москве.
Рябков напомнил, что все приоритеты и подходы российской стороны по этому вопросу Путин обозначил в ходе оперативного совещания с членами Совета безопасности 22 сентября, и в ходе своего выступления в Сочи.
«Смысл такой, что мы это предложили, это протянутая рука. Если им это не интересно, мы без этого обойдёмся. Речь не идёт, я подчёркиваю, не идёт речь о предложении продлить договор. Мы ведём речь о том, чтобы в течение года после официального истечения срока действия договора, то есть начиная отсчет этого года с 6 февраля будущего года, придерживаться центральных количественных ограничений, зафиксированных в этом договоре, но строго при том понимании, то есть при том условии, что США в течение этого года не предпримут мер со своей стороны, которые могут пошатнуть сложившиеся паритет и баланс в сфере стратегической стабильности», - отметил Рябков.
«Это значит, во-первых, что они воздержатся от дестабилизирующих шагов в области наступательных вооружений стратегической дальности, и они не будут предпринимать мер в сфере стратегической ПРО, которые мы можем расценить как попытку негативно повлиять на наш национальный потенциал ядерного сдерживания», - сказал замминистра.
Он подчеркнул: «не сводя только к этому вопросу всю проблему, но упоминая о ней отдельно: конкретно не предпримут шагов по выведению на орбиту и размещению в космосе противоракетных систем перехвата».
Об этой и других проблемах с ведущим программы «Лабиринт Карнаухова» беседует директор Центра военно-политических исследований МГИМО профессор А.И. Подберезкин
— Я бы не стал слишком идеализировать этот договор, но лучше, как говорится, с ним, чем без него. Он ограничивал общее количество пусковых установок и средств доставки, и без такого договора, причем достаточно разумными цифрами. И мы, и американцы, в результате выполнения этого договора, снизили количество своих пусковых установок и боеприпасов, в общей сложности, в несколько раз.
Поэтому, да, в принципе такой договор налагал бы некие рамки на гонку стратегических наступательных вооружений. И в этом смысле он нам, конечно, был бы нужен так же, как и американцам. Но я просто хочу подчеркнуть, что все эти договоры, которые мы заключали с американцами, - а их было семь, - в общей сложности скорее регулировали гонку вооружений и ставили некоторые рамки для ее развития.
Поэтому американцы, которые хотят создавать свой новый потенциал стратегических наступательных вооружений, а главная идея фикс у Трампа - создавать широкомасштабную систему противоракетной обороны, в этом смысле он продолжает идею Рейгана. Это, конечно, будет радикально влиять на будущую стратегическую стабильность.
Этот договор я обесцениваю. Просто напомню, что мы в свое время вышли из одного из договоров в 2002 году, после того как американцы вышли из договора по ПРО. Изначально мы всегда связывали наступательные и оборонительные стратегические вооружения и рассматривали этот вопрос в комплексе, их нельзя рассматривать по отдельности. Потому что для того, чтобы предотвратить нападение с помощью стратегических наступательных вооружений, вам нужно не только иметь мощную систему противоракетной обороны, либо ее не иметь совсем в одинаковых условиях, либо ограничить какие-то минимальные пределы в этих стратегических наступательных вооружениях, которые бы сделали такое нападение бессмысленным.
В этом смысле, это очень достаточно трудный алгоритм, но, на мой взгляд, мы всегда шли в большей степени навстречу американцам, а иногда просто это превращалось не в поиск компромиссов, а односторонние уступки, как при Горбачёве, потому что вот этот хвалённый договор о запрещении ракет средней и малой дальности, на самом деле таковым не являлся. Но он запрещал только одну категорию РСМД - наземных, сухопутных.
Кстати, американцы сейчас их уже размещают, и вполне так себе спокойно. Но он не запрещал развертывать американцам такие же ракеты, и они развернули почти там несколько 6−8 тысяч ракет средней дальности на море. В основном, на крейсерах, на подводных лодках и на эсминцах. И не запрещал развертывания дополнительных ракет средней и меньшей дальности на самолетах.
Я уж не говорю про потенциалы Англии и Франции, которые вообще не учитывались. В этом смысле мы, конечно, пошли на очень серьезные уступки, но Горбачеву нужно было сделать себя победителем в этих переговорах. Ему по большому счету ничего не удалось, особенно после того, как он разорвал взаимосвязь договоров на стратегических наступательных и оборонительных вооружений. Тем не менее, мы пошли по этому пути и дальше, становясь по сути дела, заложниками американской политики, которая была ориентирована на массирование использования крылатых ракет большой дальности с разных стратегических направлений.
И вот то, что сейчас говорится о возможных поставках ракет «Томагавк», мы не говорим о какой модификации, даже если это будет модификация с дальностью 1600 км, все равно это будут ракеты средней дальности. Хотя надо понимать, что вокруг нас размещены сейчас, по-моему, шесть тысяч, где-то, ракет средней дальности на американских судах, эсминцах, крейсерах и подводных лодках, которые готовы с разных стратегических направлений нанести удары по нашим ядерным силам в том числе.
Угроза недооценивалась в том числе и потому, что существовало у наших некоторых экспертов, к сожалению, и ученых, да и военных руководителей тоже, какая-то странная уверенность в том, что эти крылатые ракеты не смогут уничтожить наши хорошо защищенные пусковые установки. Но они сейчас бьют с точностью до 1 метра и прекрасно могут выполнять стратегические функции.
— Простите, я, чтобы логику продолжить, хотел подбросить еще одну подтему к тому, о чём вы говорите. Вот мы сейчас обсуждаем и, наверное, у многих сейчас складываются ощущения, и у меня в том числе, что сама по себе тема, она хоть невероятно актуальна, но она все равно из прошлого. Ведь мы сегодня увидели, что сделала Украина, например, с нашим флотом на Черном море. И какие бы там сверхзащищенные фрегаты ни были, если там вовремя не обеспечена и правильно охрана, то он оказывается незащищенным.
— Главное в том, что у США появилась возможность неядерным оружием наносить удары по стратегическим объектам, в том числе по стратегическим ядерным силам, вот в чем проблема.
Вот представьте себе, в один момент будет нанесен не ядерный удар, а начнется обстрел крылатыми ракетами, причем репетиция была в Сирии, когда с трех стратегических направлений был нанесен удар сотни ракет по аэродрому сирийскому, с трех стратегических направлений, с подводных лодок, которые базировались в Южном Средиземноморье, в Красном море и в Персидском заливе. Когда с трех направлений сотнями ракет наносится удар, ясно совершенно, что он будет эффективным, я сомневаюсь, что мы сможем защититься от тысячи крылатых ракет, которые будут запускаться достаточно массивно в сопровождении беспилотников. А дальше ядерный потенциал будет как бы нависать и говорить, «а вот ребята, а вы попробуйте, ответьте, мы вам сейчас еще добавим и ядерными ракетами», то есть опасность этой эскалации есть, тем более, что политика Трампа, она на самом деле очень и очень лицемерна. Смысл ее сводится, ну, начал на самом деле, кстати, не только Трамп ее проводить, а в реальности реализовывать стал еще Байден в декабре 23-го года.
Смысл заключается в том, что эскалация растёт, риски повышаются. Давайте-ка мы эти политические и военные риски спихнем, скажем, на Европу. Пускай они воюют. Обратите внимание, Трамп везде, при каждом случае, подчеркивает, что США не воюют. У нас же хорошие отношения, мы, вон, в Анкоре же встречались, и вообще целуемся взасос. Ну, а то, что наши ракеты полетят, ну так это же не наши ракеты, мы же их продали. НАТО их купило и НАТО их поставило, мы вообще ни при чем. При этом все прекрасно понимают, что целеуказание будет американское. Полетное задание – американское. А формально, значит, вроде бы Соединенные Штаты и не вмешиваются в эту историю. А уж если мы захотим ответить, со всей пролетарской ненавистью, то мы ответим, кому? Европе.
А Европу, как всегда, не жалко, да, ну и пускай воюют на европейском континенте, мы, конечно, отработаем цели на европейском континенте, война разгорится с новой силой, а Соединенные Штаты останутся как в Первую и Вторую Мировые войны, в стороне от этой всей истории и будут сидеть за океаном и ждать, когда она закончится, чтобы потом стать победителем, продиктовать условия.
— Интересно, конечно, как быстро все меняется, когда ты понимаешь, что вчера вы говорили об одной реальности, и вдруг наступает совсем иная. Скажите, наличие большого количества серых зон по всему миру влияет вообще на комплексную безопасность?
—Если бы было такое распределение, они бы не назывались серыми зонами. Серыми зонами стали называться те зоны, которые находились между стратегическими зонами поражения и тактическими. Вот это то, что попадает в нашей риторике как оперативные зоны. А в западной риторике у них нет понятия оперативного искусства, поэтому так называется.
Но понимаете, система немножко по-другому работает. Вот в реальности все объясняется достаточно просто. У вас есть средства противовоздушные, противоракетные обороны, и вы тогда решаете, в каком количестве и какого качества. Если эти средства в большом количестве, у нас, скажем, качество прекрасное, мы можем уничтожать 98−99% того, что в нашу сторону летит, причем самые сложные объекты, В том числе и те, которые нам сначала, такие как HIMARS, уничтожались там с вероятностью 50 процентов. Или очень тяжелые объекты для поражения Storm Shadow. Мы и сейчас их поражаем с вероятностью 98 процентов, но теперь представьте себе, что полетит много таких ракет. Они последние месяцы били по нашим РЛС, били по нашим средствам наблюдения и в общем по средствам противовоздушной обороны. Мы воюем уже три с половиной года, любая техника за это время изнашивается, даже если она не бьется, она. Конечно, ремонтируется, потом собирается из каких-то кусков, восстанавливается, но при всем при том, ее объективная эффективность понижается и количество ее снижается и восстанавливать это все очень и очень тяжело.
Американцы могут произвести полсотни в год, но они уже накопили несколько тысяч разных модификаций, от первой до шестой, их там уже восемь тысяч. Но самое главное, если вы посмотрите на карту России, вы увидите, что в пределах досягаемости этих «Томагавков» находятся все наши регионы, за исключением небольшого участка в Красноярском крае. Ведь бить-то можно и из Японского моря, и из Китайского, если там будут американские суда и подводные лодки, и из Тихого , и из Индийского океанов.
Кстати сказать, то же самое, ведь если там будут находиться суда американские, а они находятся там, то они могут тоже наносить удары. И в этом смысле размещение этих ракет, я имею в виду тамагавков, ведь сегодня полетел один с небольшой дальностью, десяток, но их там сбили, условно, десяток, которые были размещены на сухопутных носителях, а дальше могут полететь постепенно и остальные.
Мы же видели, как эта вся история развивалась и с танками, и самолетами. Да, сначала так, потом так. И обратите внимание, как хитро американцы делают. Сначала делается возможность проброса, потом подтверждается, потом опровергается, потом тема зависает, а потом оказывается, что она уже есть.
Вы знаете, я в одной из своих работ, еще посвященной стратегии прогнозов развития стратегии США и НАТО против России на европейском ТВД, писал откровенно, что было принято решение, оно прослеживается четко совершенно, подтолкнуть ВСУ к использованию высокоточного оружия в большой дальности. Вот к этому они целенаправленно и настойчиво идут. И эскалация будет подниматься до этого уровня. Теперь вопрос заключается в том, насколько это угрожает США. А это, конечно, угрожает, поэтому они и сделали политический шаг в сторону. Они предоставили Европе расхлебывать все то, что они заварили, а сами отошли в сторону и говорят, ну как, мы же не воюющая сторона, мы вообще к этому никакого отношения не имеем. Мы продали ракеты НАТО, мы имеем право продавать своим союзникам, так же, как мы уже продавали те же самые «Томагавки» Японии, Саудовской Аравии и другим странам. Мы сейчас НАТО продали, а то, что они передали под каким-то там соусом ВСУ - это уж их проблема, разбирайтесь сами.
—Надо серьезно к этому относится либо это все обычная риторика Трампа?
— Я серьезно к этому отношусь, это не риторика, а совершенно реальная ступень эскалации. И Сергей Рябков откровенно об этом сказал. Можно говорить что угодно о разоружении, об ограничении, но если вы ведёте дело… Простой вопрос, они отказались от своей стратегической цели по уничтожению, нанесению поражения России? Путин же не случайно на Валдае трижды об этом упомянул.
Поэтому их цель в стратегическом планировании обозначена очень четко. Методы и средства тоже есть. И ни одного шага Трамп назад не сделал, заметьте, ни одного. Кроме риторики в Анкоридже, там, где похлопали по плечу. Но это похлопывание мы хорошо помним ещё по Горбачеву. Американцы очень любят такие договоры. Трамп, как тактик, он торгаш. И в этом смысле он вышел на такую линию, которая позволяет ему еще заработать об этом опасном бизнесе, но он обезопасил Соединенные Штаты. Потому что единственное, что может беспокоить бизнесмена Трампа, это угроза безопасности территории США. Вот эту угрозу он устранил. Мы теперь не можем ему угрожать. С какой стати? Это не воюющая сторона, она никакого отношения к нападению Украины не имеет. А уж дальше, как там будет эскалация развиваться, это вопрос другой.
