Появление частных военных компаний – прямое следствие окончания холодной войны и развала биполярной системы

Когда 16-го сентября 2007-го года в Багдаде в перестрелке были убиты 17 и ранены 24 иракских мирных жителя, группа независимых экспертов ООН по правам человека составила отчет, в котором говорилось об усилении глобальной тенденции, предполагающей использование наемников из одной страны для выполнения военных задач в другой. Тот инцидент буквально взорвал мировые СМИ, а слова Blackwater и «наемник» надолго обосновались на их страницах, заставляя задаться вопросом: кто же они, эти солдаты удачи, и откуда взялись.

Практика использования солдат удачи в вооруженных конфликтах известна не одну тысячу лет, но современный облик взаимоотношения наниматель – наемник начали обретать к середине двадцатого века, после окончания Второй мировой войны. На первых порах их существование еще не означало рождения нового феномена в военном деле: наемников было слишком мало, факты деятельности скрывались, а правительства чаще всего использовали их как инструмент грязной политики.

Все изменилось в конце 1980-х, когда окончание холодной войны (а затем и распад СССР) привело к резкому сокращению численности армий большинства стран и у правительств появилась возможность выбора исполнителя для поставленной задачи. Поначалу частные военные компании (ЧВК) не обеспечивали заказчиков готовыми боевыми единицами. Их функции в основном сводились к выполнению вспомогательных обязанностей. Но вскоре ЧВК стали активно вовлекаться в конфликты именно как воинские формирования.

Падение железного занавеса, а вместе с ним и всеохватывающей системы сдерживания и контроля над действиями субъектов международного права подготовило благоприятную почву для стремительного роста рынка военных услуг. В этих условиях он становился доступным не только для государств, но и для международных и неправительственных организаций, частного капитала и даже отдельных (очень богатых) людей. С другой стороны, с учетом увеличения количества военных конфликтов спрос на эти услуги только повышался. Ну и принцип набора в ЧВК был предельно прост: «если ты отслужил в армии, умеешь стрелять и нести караульную службу, после короткой доподготовки и стажировок можешь рассчитывать на работу в кризисной зоне». От добровольцев не было отбоя.

Понятно, что не все бывшие военные, изъявившие желание связать свою дальнейшую судьбу с ЧВК, становились рядовыми рекрутами. Высшие военные чины, обладавшие связями и опытом, увольняясь из армии, сразу занимали руководящие должности в ЧВК. Так крепла смычка госсектора и организаций наемников, а число правительственных контрактов росло из года в год.

Основной площадкой для работы ЧВК стал африканский континент с его богатыми запасами ресурсов и множеством «недосостоявшихся» государств, в которых режимы поддерживались различными внесистемными методами, а правительства остро нуждались в достижении национальных целей в обход международного права. В условиях ограниченных возможностей собственных вооруженных сил они начали прибегать к услугам частных военных структур как для замещения регулярных воинских подразделений, так и для подготовки армейских специалистов. Типичной ситуацией стало участие ЧВК в свержении режимов на заказ: в Конго, Анголе, Нигерии, Родезии и многих других странах.

Наконец, немаловажную роль в становлении ЧВК сыграла размытая правовая основа их деятельности. Компании легально создавались в США, Великобритании, Франции, других странах, но без жестких, регламентированных внутренним и международным законодательством, правил игры. Соответственно правительства могли их использовать в обход ограничений, налагаемых действующими механизмами контроля, скажем, о численности воинского персонала, посылаемого за рубеж. Также ЧВК, как правило, не обязаны отчитываться о масштабах своих операций. Сотрудники компаний, в свою очередь, не обязаны следовать строгому армейскому уставу, они могут по собственной инициативе прекращать деятельность в зоне конфликта – и поди потом разберись, кто нарушал закон и где искать виновных. Еще одно удобное прикрытие – охранная деятельность. Достоверно разобраться, чем занимался вооруженный охранник в зоне боевых действий – охраной или собственно боевыми действиями, практически невозможно.

Именно ЧВК по контрактам с ЦРУ участвовали в создании тайной логистической сети для перевозки особо важных пленных. Или другой пример: Национальный контртеррористический центр, подчиняющийся Офису директора национальной разведки, активно привлекает к работе субподрядчиков из частных структур. Вроде The Analysis Corporation (TAC), которая, как следует из ее релиза, «предоставляет контртеррористическую помощь большинству агентств в рамках разведывательного сообщества». Это, в частности, означает и управление беспилотниками, которые охотятся на террористов в Южной Азии и Африке. К слову, побочным эффектом такой схемы является то, что, несмотря на немалое количество сопутствующих жертв, никто из операторов «дронов» не был наказан. И вряд ли будет.

Вообще, малоизвестные операции ЧВК таят, возможно, не меньше неприятных секретов, нежели получившие широкую огласку. Скажем, реализованный американскими спецслужбами «План Колумбия» (1998–1999) по борьбе с наркобизнесом поныне считается образцово проведенной операцией. В которой, в частности, была задействована ЧВК DynCorp, сотрудники которой занимались опылением наркоплантаций жесткими гербицидами. И то обстоятельство, что через несколько лет после опыления у трети женщин из того региона наблюдались генетические повреждения, способные влиять на потомство, уже никого особо не волновало. Хотя бы по той причине, что сотрудники DynCorp пользовались при исполнении задания тем же «иммунитетом», что и представители других ЧВК при выполнении правительственных контрактов.

Ирак

Ну а самое масштабное использование ЧВК имело место в иракском конфликте. Одновременно в стране работало до 200 тыс. сотрудников частных военных компаний. По разным данным, на услуги этих структур США потратили от $9 млрд. до $16 миллиардов. Такой гигантский разброс оценок сам по себе иллюстрирует первую проблему с использованием сил ЧВК – полную непрозрачность процесса. Часть контрактов с ними засекречена, часть находится в служебном пользовании. Частью компании сотрудничали с Минобороны США, частью – с ЦРУ. Если к этому добавить, что нередко контракт исполняла не только подписавшая его компания, но и суб, а то и субсубконтракторы, неудивительно, что ни в конгрессе, ни в правительстве США нет человека, который мог бы точно сказать, сколько и каких компаний было привлечено и что именно они делали.

Естественно, далеко не весь нанятый персонал ЧВК палил из штурмовых винтовок. Многие занимались разминированием, сопровождением гуманитарных грузов или лечением людей, но более четверти при этом носили оружие и исполняли критически важные для вооруженных сил США функции. Кстати, все сотрудники частных компаний подпадали под действие специального приказа, ставящего их вне иракской юрисдикции. С одной стороны, это заметно упрощало им жизнь, с другой – привело ко многим неприятным инцидентам, о которых пойдет речь ниже.

Крупными контрактерами в иракской войне были Blackwater (в 2009-м сменила название на Xe Services, в 2010-м – на Academi), DynaCorp, Titan Corp и ряд других. И хотя все ЧВК сталкивались со схожими проблемами, именно «черноводники» стали зримым символом несовершенства стратегии использования частного персонала в условиях современной войны. Проблема заключалась в том, что ребята пускали в ход оружие при наличии малейшего повода. По данным самой компании, ее служащие первыми открывали огонь в 80% случаев. Причем палили, невзирая на лица: в отдельных перестрелках (или односторонней стрельбе – кто уж теперь разберет) гибли десятки мирных иракцев, включая женщин, детей и стариков. За инциденты никто так и не был наказан. Следование сотрудников Blackwater к принципу «сомневаешься – стреляй!» порой играло злые шутки и с ними самими. Например, 31-го марта 2004-го года четверо служащих компании попали в засаду, были убиты, а их тела после издевательств разъяренной толпы повесили на мосту – в назидание другим контрактникам. По словам местных жителей, попади в засаду сотрудники другой фирмы, у них были бы шансы уцелеть, но «черноводников» ненавидели истово.

В активе Blackwater также значится деятельное участие в пытках и отвратительных «фотосессиях» в багдадской тюрьме АбуГраиб. К слову, почти все военнослужащие – участники той истории понесли достаточно суровое наказание, а частные контрактники отделались легким испугом.

На фоне скандальности Blackwater детским лепетом выглядят озвучиваемые подозрения в финансовых махинациях и контрабанде, а также обвинения в том, что ЧВК нередко направляют сотрудников на задания недостаточно подготовленными, плохо вооруженными и т.д.

Афганистан

Кампания в Афганистане является «войной на аутсорсинге» даже в большей степени, чем операция в Ираке. Так, к концу 2008-го года силы частных контрактных организаций составляли 69% от общего количества задействованных Пентагоном. Потом процент несколько уменьшился – за счет армейских подкреплений – и сейчас составляет, по разным оценкам, от 22 до 30%.

Хотя общее число скандалов с участием ЧВК в этой стране было меньшим, создается впечатление, что это не заслуга контрактников, а недоработка средств массовой информации. Из того, что всплыло на поверхность, больше всего запомнился декабрь 2009-го года, когда общественность США порадовала информация о том, что восемь задействованных в охране конвоев ЧВК сильно упростили себе жизнь, понемногу выплачивая дань племенным вождям и талибам, присутствующим на территориях прохождения конвоев. Таким образом, деньги американских налогоплательщиков (компании получили в общей сложности $2,3 млрд.) шли на благо непосредственного противника. А наиболее скептически настроенные наблюдатели даже предполагали, что плата местным вождям – к обоюдному удовольствию ЧВК и воинственных обитателей Афганистана – осуществляется «в натуральной форме», то есть непосредственно оружием и боеприпасами. Которые могут быть использованы общинами против бойцов Талибана. Или против морпехов США. Тут уж как повезет – на войне как на войне.

Границы свободы

В целом опыт использования ЧВК в военных конфликтах последних десяти-пятнадцати лет подталкивает к нескольким выводам. Во-первых, действия наемников, как правило, ориентированы на достижение поставленного результата любой ценой. Подобное рвение могло бы быть похвальным, если бы не тот факт, что порою оно идет вразрез с общими целями проводимой операции. Грубо говоря, ЧВК никто не ставит задачи типа «выиграть партизанскую войну» или «обеспечить поддержку населения». Их просят «провести конвой из пункта А в пункт Б». И если при этом придется стрелять в повстречавшихся по дороге мирных жителей, которые чем-то отдаленно похожи на партизан, среднестатистический наемник сделает это не задумываясь. Например, о том, что вскоре из членов семей убитых получится вполне боеспособный партизанский отряд.

Во-вторых, еще больше злоупотреблений порождает не добросовестное исполнение ЧВК своих обязанностей, а «казус исполнителя». По большому счету, война для наемников – это бизнес, а ее прекращение – возможность потери работы и необходимость искать новые рынки сбыта своих услуг. Так зачем спешить к миру?

В-третьих, в иерархии управления ЧВК не принято уделять внимание поведению сотрудников на бытовом уровне, контролировать способы проведения досуга и тем более интересоваться их маленькими побочными гешефтами (если они не вредят общему делу). Для сотрудников ЧВК, людей с оружием, с биографиями отнюдь не учителей воскресной школы, почти «неприкасаемых» для правоохранительных органов страны пребывания и обычно работающих в атмосфере тотальной анархии и беззакония, подобная свобода – слишком большой соблазн. Нередко заканчивающийся участием в нелегальной торговле оружием, наркотиками или людьми. Что совсем не добавляет этим структурам авторитета в глазах местного населения.

Однако, в-четвертых, безотносительно к моральному облику сотрудников ЧВК и степени скандальности историй, в которые они влипают, недостатка работы у наемников в ближайшее время не предвидится. Поэтому остается надеяться, что международному сообществу хватит мудрости разработать достаточно жесткие, но реалистические правила использования «диких гусей» в многочисленных горячих точках планеты.

Автор: Игорь Федык
Источник: gazeta.comments 21.11.2013