Важным фактором модернизации отечественного ВПК могла бы стать активизация участия РФ в международной кооперации на всех этапах производственного цикла высокотехнологичной продукции (материально-сырьевое обеспечение, НИОКР, производство и сбыт). Определяющее значение здесь имеет взаимодействие со странами ЕС - традиционным экономическим и политическим партнером РФ. Вместе с тем, в процессах межгосударственного сотрудничества в высокотехнологичной сфере все большее значение играют ограничения, налагаемые странами ЕС с целью сохранить свои лидирующие позиции при разработке, производстве и продаже наукоемкой продукции. Помимо открытых, юридически закрепленных ограничений (например, режимы защиты интеллектуальной собственности, режимы нераспространения ядерных, ракетно-космических технологий, различные типы эмбарго, а также принятый 2 апреля 2013 г. ГА ООН Международный договор о торговле оружием), все большее распространение приобретают и негласные, неформальные ограничения на доступ «проблемных» стран (states of concern) или стран-оппонентов к стратегическому сырью, ключевым технологиям, наукоемкой продукции.

Кооперация России–ЕС в военной сфере имеет несколько измерений:  военно-политический контур (рамки сотрудничества, во многом обусловленные конкуренцией режимов региональной безопасности ЕС-НАТО-ОБСЕ), военно-техническое измерение (в первую очередь, вопросы стандартизации и лицензирования  вооружений и военной техники),  проведение совместных учений и частичного участия России в операциях ЕС,  торговля вооружениями и военной техникой со странами-членами ЕС.

Среди предпосылок для подобной кооперации можно выделить как политические (желание ЕС создать свою, независимую от НАТО систему безопасности), так и экономические факторы (риски выполнения роли субподрядчика развития военно-технических систем США и связанное с этим форсированное формирование единой научно-технической и промышленной базы ЕС, в том числе в сотрудничестве с Россией). Так, в 2012 г. США отказались от продолжения совместной со странами ЕС программы МЕАДС (Medium Extended Air Defense System, MEADS) по разработке систем для поражения воздушных целей, которые могли бы придти на замену ПЗРК "Пэтриот", не желая финансировать последний год разработки системы в размере 400,9 млн. долл. США в связи с бюджетными ограничениями. В программе с 2005 г. участвовали США (58% финансирования, компания "Lockhead Martin"), ФРГ (25% финансирования, компания EADS) и Италия (17% финансирования, компания Alenia Marconi). На программу было истрачено более 4 млрд. долл. США, в рамках нее одновременно работало до 2 тыс. человек[1].

 Правовая основа взаимодействия России и стран-членов ЕС в военной сфере определяется, прежде всего, наличием межправительственного соглашения о военно-техническом сотрудничестве. Россия имеет подобные соглашения практически со всеми старыми членами Европейского союза, в том числе Германией, Греция, Испания, Италия, Турция, Франция и также с большой частью государств Центрально-Восточной Европы, для которых СССР был монопольным поставщиком. Вместе с тем, реально сотрудничество практически не осуществляется с Бельгией, Великобританией, Германией, Данией, Исландией, Испанией, Италией, Люксембургом, Нидерландами, Португалией, Швейцарией, Швецией[2].  Помимо технологического отставания российской оборонной продукции это во многом объясняется фрагментарностью и низкой степенью интеграции единого Европейского рынка вооружений  (Франция, Италия, Великобритания и Германия являются скорее конкурентами, чем партнерами на мировом рынке вооружений и военной техники). 

В условиях трансформации архитектуры европейской безопасности к наиболее перспективным направлениям сближения России и ЕС в военной сфере можно отнести следующие:

1. Вхождение российских компаний в капитал европейских компаний, производящих продукцию двойного назначения (доля гражданской продукции которых превышает 50%). Сделки в данных отраслях не затрагивают напрямую военно-стратегические интересы европейских компаний и имеют больше возможностей быть реализованными.

2. Создание совместных (с участием России и ведущих стран-членов ЕС) конструкторских бюро по разработке перспективных образцов военной техники, в которых заинтересованы страны ЕС и Россия (в первую очередь, военно-морская техника, авиастроение, зенитно-ракетные комплексы, системы ПВО и ПРО). Подобные структуры необходимо формировать, прежде всего, на территории России, что будет обеспечивать трансфер технологий и повышение конкурентоспособности российского ОПК.

3. Активизация участия России в командо-штабных учениях Европейского союза и  антикризисных операциях ЕС в третьих странах[3]. Существенным препятствием в этом отношении является отсутствие у России и Евросоюза необходимой правовой базы. Переговоры о заключении Рамочного Соглашения о сотрудничестве в сфере урегулирования кризисных ситуаций между Россией и ЕС ведутся с 2008 г.  ЕС не согласен  с позицией российской стороны о распространении данного соглашения на возможность участия ЕС в миротворческих операциях России. В феврале 2013 г. Россия была вынуждена отказаться от предложения ЕС принять участие в военной тренировочной миссии в Мали[4].

Кооперация России и Европейского союза имеет особое значение в контексте усилий, предпринимаемых РФ по формированию Европейской системы коллективной безопасности. С момента выдвижения данной инициативы в июне 2008 г., был сделан ряд практических шагов по реализации предложенного президентом России Дмитрием Медведевым проекта Договора о Европейской Безопасности (ДЕБ) перешла в практическую плоскость – запущен «процесс Корфу», проведена серия консультаций с рядом европейских стран. Идея о новой европейской архитектуре безопасности регулярно поднимается на встречах на высшем уровне  с участием представителей России и западноевропейских стран (прежде всего,  Саммитах Россия-ЕС, советах Россия-НАТО, в рамках ОБСЕ, Совета Безопасности ООН).

Вступление в силу  Лиссабонского Договора  (2009 г.), а также запуск в 2009 г. инициативы Россия-ЕС «Партнерство для модернизации» открывает новые возможности для укрепления производственной и научно-технической кооперации с Евросоюзом на общеевропейском уровне. Кроме того, опора при принятии решений на наднациональном уровне на союзников из числа традиционных членов ЕС позволит нейтрализовать позицию стран ЦВЕ, скептически относящихся к подобной кооперации с Россией[5]. Этому также способствует наметившаяся дифференциация членов Евросоюза в процессе принятия решении Совета ЕС.

Е.А.Дегтерева