Такая страна, как Россия, просто не нужна им[1]

В. Путин

Стратегия национальной безопасности и военная стратегия России в 2022 году де-факто претерпели радикальные изменения, оставаясь нормативно на уровне июля 2021 года. Более того, некоторые документы — Военная доктрина и военная стратегия, концепция социально-экономического развития, Концепция внешней политики и др., которые требовали уточнения в соответствии с новой редакцией СНБ, так и не были сделаны. Начало специальной военной операции в феврале 2022 года отражало, таким образом, представления 2020–2021 года, что нашло изначально свое восприятие в самом противоречивом термине «специальная военная операция», где акцент делался изначально на понимании «специальная», а в реальности — на «военная». Это, естественно путало и вносило сумятицу в понимании не только политиками и общественностью, но и значительной частью граждан[2].

Причём в нескольких важнейших областях параллельно — от политико-идеологической до финансово-экономической и собственно военной. Стратегия России и её стратегическое планирование, были нормативно сформулированные в новой редакции СНБ РФ в июле 2021 года[3], но уже в конце 2021 года испытали сильнейшее воздействие и испытание «на прочность» в процессе перехода от силовой фазы противоборства с Западом к военно-силовой[4]. Для части правящей элиты страны, а, тем более, общества, этот переход был крайне болезненным, шоковым, а потому и замедленным.

Специальная военная операция (СВО) изначально предполагала, что эти вынужденные меры будут преимущественно силовыми, но не только (и не столько) военными, то есть роль собственно ВС РФ не будет главной. Эта роль будет принадлежать «специальным» мерам. То, что вскоре, когда станет ясно, что этот план провалился, станет началом поиска новых способов, уже преимущественно военных, обеспечить конечные стратегические цели — «денацификацию» и «демилитаризацию». Эти новые военные способы потребуют новых военно-технических средств, которых окажется уже недостаточно потому, что Россия не готовилась последние десятилетия к большой войне. Её военная доктрина и военная стратегия исходили из вероятности локальной войны на отдельном ТВД (по примеру осетино-грузинской или сирийской), либо глобальной войны с использованием ЯО.

Переход от одной фазы борьбы в СВО на Украине к другой, который

произошёл в ходе автоматической эскалации, одновременно предполагал неизбежный переход от одного варианта развития военно-силового сценария ВПО и стратегии ведения военных действий к другому — от преимущественно комплексного силового (с акцентом на специальных мерах и поддержке оппозиции) к преимущественно военному, который означал акцент на крупномасштабный военный конфликт с использованием всех средств и способов современной войны, которой ВС РФ не были готовы[5].

Структура, состав ВС, количество личного состава и ВВСТ, масштабы военно-промышленного производства и пр. отражали взгляды военного руководства на необходимость подготовки к локальному военному конфликту. Этим объяснялось, например, очень скромное количество новейших образцов ВВСТ, измеряемое десятками единиц (например, танки Т-14, РСЗО «Торнадо-С», «Зоопарк-2», ТОС-2, СУ-57 и т.д.), и недостатком самых необходимых средств связи, боевого управления, даже экипировки, не говоря уже о БПЛА.

Эта самопроизвольная эскалация требовала неизбежно изменений в государственном и военном управлении России, что происходило в течение 2022 года достаточно медленно. Так, от объявления о начале СВО на Украине 24 февраля до существенных изменений в организации военного и государственного управления в октябре того же года прошло 8 месяцев. Фактически указ президента В.В. Путина №756 от 19 октября об объявлении в 4 регионах военного положения и изменении характера управления стал первым серьёзным шагом (как и назначение незадолго до этого единого командующего на СВО С. Суровикина) в изменении характера управления в стране[6].

Прежде всего, с точки зрения откровенно преследуемых Западом целей по уничтожению России, которые стали публично признаваться, например, в проекте киевского документа о «гарантиях безопасности Украине», который стал известен в сентябре 2022 года. В нём, в частности, говорилось не только о создании на Украине фактически западного плацдарма военно-силовой борьбы с Россией до её полного поражения, но и в последующем использовании ресурсов нашей страны в интересах западной коалиции[7].

С точки зрения развития глобальной международной обстановки (МО) специальная операция России (СВО) на Украине дала мощный толчок развитию нового этапа «переходного периода» человечества и международной обстановки, который будет принципиально, качественно, отличаться от прежнего состояния МО-ВПО. По всем основным параметрам, что говорит о качественных, революционных изменениях в мировой политике. Ни состояние МО, ни его проекция в сценариях развития ВПО никогда уже не вернётся к прежнему состоянию, существовавшему до февраля 2022 года. Если до 2022 года, например, допускалась возможность сохранения силового, но не военного, варианта сценария развития ВПО[8] в мире, то после февраля эта возможность практически исчезла.

Вопрос стоит уже только о времени перехода от силового сценария к военно-силовому. Судя по военным приготовлениям западной коалиции и КНР, это переход состоится в среднесрочной перспективе.

В этой связи показательна оценка С.Ю. Глазьевым политики США и их союзников, которая выражена в следующем: «В долгосрочном плане антироссийские санкции подорвали глобальное доминирование США и ЕС, к которым весь остальной мир стал относиться с недоверием и опаской. Они резко ускорили переход к новому мирохозяйственному укладу и перемещение центра мировой экономики в Юго-Восточную Азию. России нужно выстоять в противостоянии с США и НАТО, доведя СВО до логического конца, чтобы не оказаться разорванной между ними и Китаем, который необратимо становится лидером мировой экономики. Однако, чем слабее становятся позиции США в мире, тем агрессивнее ведёт себя их властвующая элита. Избрав в качестве направления главного удара Россию, они идут до конца в стремлении доказать всему миру свою роль глобального гегемона[9].

На нынешнем этапе стратегия Вашингтона, по мнению С.Ю. Глазьева, — включает следующие основные составляющие и этапы[10].

1. Измотать российские Вооружённые силы в войне с хорошо подготовленными и управляемыми непосредственно Пентагоном боевиками ВСУ, «прошитыми» нацисткой вертикалью назначаемых

спецслужбами США и Британии офицеров. Превратить население Украины в заражённых русофобией зомби. Параллельно настроить мировое сообщество против России, выдвигая против её руководства обвинения в военных преступлениях и геноциде. На этом основании конфисковать валютные активы России, используя их как обеспечение кредитов украинскому марионеточному режиму на закупки американского оружия, и ввести против нас тотальные санкции, нанеся максимально возможный ущерб. Этот этап, по мнению С.Ю. Глазьева, фактически завершён.

2. Терроризировать российское население обстрелами приграничных поселков и объектов военной инфраструктуры, диверсиями на транспорте, хакерскими атаками, убийствами известных лидеров патриотического движения… многократно усугубить действие санкций и спровоцировать обвальное падение производства и снижение уровня жизни, посеять недоверие к власти в широких слоях населения. Этот этап в самом разгаре.

3. Провоцировать на фоне падения уровня жизни и потерь в ходе СВО протестные настроения и деструктивные общественно-политические акции с целью свержения законной власти. Использовать весь арсенал методов организации «цветных революций», финансируемых компрадорской олигархией под обещание разморозить арестованные в американо-европейской юрисдикции активы. Параллельно — вести подготовку организационно-идеологических основ для сепаратистских действий в регионах. Этот этап в стадии активной проработки.