Начав боевые действия в сентябре 1939 года, к июлю 1940 г. Германия фактически объединила под своей властью всю континентальную Европу, и только Югославия и Греция были покорены несколько позже. К июню 1941 года из существовавших тогда двух десятков европейских государств (если не считать совсем крошечных) почти половина добровольно подчинилась Гитлеру или были им покорены (Испания, Италия, Дания, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия, Хорватия). Они приняли участие своими вооруженными силами в войне гитлеровской Германии против СССР (правда, Испания и Дания сделали это без официального объявления войны Советскому Союзу)[1].

В течение первого периода Второй мировой войны (1 сентября 1939 — 21 июня 1941 гг.) Германии удалось без больших людских и материальных потерь создать континентальную «германскую Европу». Использование промышленных, сырьевых и военных ресурсов оккупированных и союзных стран превратило Третий рейх в мощнейшую военную державу, занявшую господствующее положение в Западной, Центральной, Центрально-Восточной и Юго-Восточной континентальной Европе. Обретенные стратегические позиции гитлеровской Германии оказались наиболее выгодными для нападения на СССР. Авторы труда «Мировые войны ХХ века» пришли к выводу, что «по существу, весь первый период войны явился для Германии подготовкой условий к дальнейшему расширению экспансии на восток, к ликвидации Советского Союза, к порабощению народов и государств всей Европы»[2].

Вторгаясь в пределы той или иной европейской страны, германские войска обычно встречали способное изумить своей нерешительностью и слабостью их сопротивление. Особенно удивительно обстояло дело с Францией: немецкие войска, начав захват этой страны 5 июня 1940 года, уже 14 июня овладе-ли Парижем. По Франции прокатился германский блицкриг, в результате которого фашистские войска продефилировали парадным маршем по Елисейским полям в Париже, повергнув в уныние всю Европу. Английский историк Алан Тейлор писал в изданном в 1975 году труде «Вторая мировая война» о ситуации во Франции после заключения ею «перемирия» c Германией 22 июня 1940 года: «Для подавляющего большинства французского народа война закончилась… Правительство маршала Анри Петэна осуществляло политику лояльного сотрудничества с немцами, позволяя себе лишь слабые, беспомощные протесты по поводу чрезмерных налогов… Единственное омрачало согласие: Шарль де Голль бежал в последний момент из Бордо в Лондон… Он обратился к французскому народу с призывом продолжать борьбу. Лишь несколько сот французов откликнулись на его призыв»[3]. Разгромленная Франция, таким образом, проголосовала за спокойствие в виде вишистского унижения.

Британия чудесным образом сумела эвакуировать на острова свой практически окруженный немцами в мае — начале июня 1940 года в районе французского порта Дюнкерк[4] 300-тысячный экспедиционный корпус. Она отказалась от услуг в качестве премьер-министра «мюнхенского соглашателя» Н. Чемберлена, избрав своим лидером У. Черчилля и уделом — сопротивление фашизму. Этот выдающийся политик, хотя и был романтической и воинственной личностью, тем не менее, слишком хорошо знал историю, чтобы тешить себя иллюзиями, что по окончании войны Великобритания останется первой державой мира или хотя бы одной из первых. Он точно знал, что Британия, даже вместе c Содружеством британских наций, не могла победить Германию. Черчилль был уверен, что рано или поздно в войну в Европе вмешаются США, и делал все, чтобы приблизить этот момент.

Британский лидер рассчитывал еще и  на то, что перспектива установления особых отношений с Америкой позволит его стране сохранить остатки ее влияния в мире в будущем. 8 июля 1941 г. он пишет мрачное письмо министру авиационной промышленности лорду Бивербруку: «В поисках способа добиться победы в войне вижу, что есть только один надежный путь. У нас нет континентальной армии, которая могла бы разбить германскую мощь. Блокада прорвана, и Гитлер может снабжаться из Азии и, вероятно, из Африки. Если мы отобьем его отсюда или он не попытается вторгнуться, то он направится к востоку и нам нечем его остановить. Но есть один способ, который остановит его и погубит, и это абсолютно опустошительное, уничтожительное нападение с множеством тяжелых бомбовозов из нашей страны на вотчину нацистов».

Применение массовых бомбардировок было мерой отчаяния Британии. Министерство финансов предупреждало кабинет 5 июля 1939 г., что без решительной американской поддержки «перспективы продолжительной войны становятся исключительно мрачными». Когда при переходе к военному производству снизился экспорт, золотые и долларовые запасы растаяли… К 1940 г. Британия истратила свою конвертируемую валюту: у нее остался запас только из 12 миллионов долларов, самый низкий в ее истории. Страна была вынуждена прекратить покупки за доллары[5]. Американские поставки продовольствия и вооружений в рамках программы ленд-лиза несколько скрашивал ситуацию, но не решал ее в сколько-нибудь длительной перспективе. В этой связи Черчилль рассчитывал на то, что приближавшееся столкновение Германии с СССР в целом улучшит военно-экономическое и политическое положение Великобритании.

Вступление во Вторую мировую войну Советского Союза и США обусловили тот очевидный факт, что и для Британии вплоть до операции «Оверлорд» в июне 1944 года война на самом деле оставалась довольно «странной». В. В. Кожинов подтверждает это следующим образом: «На всем протяжении Второй мировой войны Великобритания противостояла Германии (и возглавляемой ею континентальной Европе) гораздо слабее, чем в Первую мировую войну. Об этом ясно говорит количество погибших британских военнослужащих в 1914–1918 гг. — 624 тысячи, а в 1939–1945 — 264 тысячи, то есть в 2,5 раза меньше. И это несмотря на гораздо более смертоносное оружие Второй мировой войны, в силу чего на ней вообще-то погибало в 2,5–3 раза больше военнослужащих, чем на первой». Лиддел Гарт, ознакомившийся с военной документацией гитлеровской Германии после ее поражения, с удивлением констатировал, что «как это ни странно, но ни Гитлер, ни немецкое верховное командование не разработало планов борьбы против Англии». Очевидно, таким образом, что Гитлер рассчитывал добиться согласия британского правительства на компромиссный и благоприятный для Англии мир на собственных условиях. Именно поэтому немецкая армия совершенно не была готова к вторжению в Англию, а в штабе сухопутных войск не только не планировали эту операцию, но даже не рассматривали возможность подобного развития событий[6].