Современная военная доктрина России, как система официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту Российской Федерации, была утверждена Указом Президента России № 815 от 26 декабря 2014 года, заменив прежнюю редакцию Военной доктрины, сформулированную в указе президента Д. Медведева № 146 от 5 февраля 2010 года[1].

Военная доктрина в новой редакции по-прежнему сохраняется как оборонительная, но при этом учитывает новые угрозы, в том числе в связи с ситуацией на Украине, расширение НАТО и развертывание глобальной системы ПРО. В частности, вводится новое понятие — «неядерное сдерживание», которое характеризует возможности использования неядерных вооружений в качестве ответных мер после того, как будут исчерпаны другие средства и методы обороны. Уточнение Военной доктрины страны проведено во исполнение решения Совета Безопасности России от 5 июля 2013 года. Поправки были одобрены на совещании СБ РФ 19 декабря. Подчёркивалось, что изменения потребовались в связи с «изменением характера военных опасностей и военных угроз, задач в области обеспечения военной безопасности и обороны, а также условий развития Российской Федерации».

Прежде всего, они касаются появления новых угроз, которые проявились в ситуации на Украине и вокруг нее, а также в событиях на севере Африки, в Сирии, Ираке и в Афганистане. «В борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали „непрямые действия“, использование протестного потенциала населения, радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний; наращивается наступательный потенциал НАТО непосредственно у российских границ, активно проводятся мероприятия по развертыванию глобальной системы ПРО»[2], — отмечается в сообщении Совбеза РФ, посвященном принятию новой редакции Военной доктрины.

Иными словами, Военная доктрина России отреагировала на расширение спектра средств и методов силового принуждения признанием возможности использования в оборонительных целях не только ядерного и обычного оружия, но и других средств.

Произошла и переоценка приоритетов основных военных опасностей и угроз. Наращивание силового потенциала НАТО, «наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права», приближение военной инфраструктуры стран — членов НАТО к границам России, а также дестабилизация обстановки в отдельных государствах и регионах названы в доктрине основными внешними военными опасностями.

Вместе с тем, актуальные положения прежней редакции Военной доктрины остались неизменными: «Сохранен оборонительный характер Военной доктрины, сделан акцент на приверженность России к использованию военной силы только после исчерпания возможностей применения мер ненасильственного характера», — подчеркивают в Совбезе. Остались прежними принципы применения Вооруженных Сил РФ и порядок применения ядерного оружия. Основные формулировки доктрины при этом были конкретизированы. «В первую очередь это относится к основным внешним и внутренним военным опасностям, особенностям военных конфликтов, а также вопросам применения Вооруженных Сил», — отметили в Совбезе.

Так, введено понятие «неядерное сдерживание» — то есть поддержание в высокой степени боевой готовности сил общего назначения. Конкретизированы и дополнены основные задачи по сдерживанию и предотвращению военных конфликтов. В доктрине дано понятие мобилизационной готовности и определены задачи по ее поддержанию на необходимом уровне, включены задачи по повышению эффективности военно-патриотического воспитания граждан, т.е. обозначен подход к использованию в целях сдерживания не только собственно военной силы, но и не военных инструментов политики. Кроме того, был дополнен перечень основных задач Вооруженных Сил, других войск и органов положениями, касающимися обеспечения воздушно-космической обороны, обеспечения национальных интересов страны в Арктике, создания, развития и модернизации объектов военной инфраструктуры[3].

Уделено внимание и коалиционной политике: в доктрине говорится о расширении взаимодействия со странами БРИКС, развитии отношений с республиками Абхазия и Южная Осетия. Подчеркнута необходимость поддержания равноправного диалога с ЕС и НАТО, содействия построению в Азиатско-Тихоокеанском регионе новой модели безопасности.

В Военной доктрине в редакции 2014 года также, как и в предыдущей редакции, учтены: «основные положения Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, а также соответствующие положения Концепции внешней политики Российской Федерации, Морской доктрины Российской Федерации на период до 2020 года, Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года и других документов стратегического планирования»[4].

Между тем эти «основные положения» к декабрю 2014 года уже устарели, прежде всего, в отношении Стратегии национальной безопасности России, новый вариант которой будет принят только через год, 31 декабря 2015 года. Примечательно, что если Концепция внешней политики после принятия новой редакции Стратегии будет пересмотрена, то Военная доктрина (принятая, напомню, до Стратегии) так и не пересмотрена до сего дня, хотя её «конкретизация» в соответствии с посланиями президента предусмотрена изначально.

Важно обратить внимание на некоторые положения Военной доктрины. Так, в пункте № 5 говориться о том, что «В Военной доктрине отражена приверженность Российской Федерации к использованию для защиты национальных интересов страны и интересов ее союзников военных мер только после исчерпания возможностей применения политических, дипломатических, правовых, экономических, информационных и других инструментов ненасильственного характера». С точки зрения стратегического сдерживания это означает, что до тех пор, пока не будут использованы все не военные средства, не предусматривается применение военной силы.

Другая важная часть связана с современным изменением стратегии развития России, которое выражено в послании и Указе В. В. Путина 2018 года: «6. Положения Военной доктрины конкретизируются в посланиях Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации и могут корректироваться в рамках стратегического планирования в военной сфере (военного планирования)»[5].