Решение вопроса о будущем (грядущем») войны — положительное или отрицательное — остается пока вопросом веры, а не научно доказанным фактом[1]

А. Снесарёв, военный теоретик

На протяжении последних десятилетий не раз возникали всплески интереса к попыткам количественного анализа МО-ВПО и стратегии государств, прежде всего, в интересах оценки и прогноза условий формирования ОПК, разработки ВВСТ и прогноза развития военного искусства. Как правило, это так или иначе было связано с формированием системы исходных данных (СИД) для будущей внешней или военной политики[2].

Нередко такая потребность возникала в связи с научными исследованиями или образовательной деятельностью. В любом случае такие попытки можно рассматривать как полезные, но далеко не всегда эффективные методы анализа. Тем не менее, на мой взгляд, полезно использовать некоторые методики. В качестве одного из примеров, на мой взгляд, можно использовать «метод Клайна» — бывшего руководителя аналитической службы ЦРУ США.

Я полагаю, что в качестве моделей развития МО-ВПО поэтому вполне подходят простые, даже грубые, формулы, которые в целом иллюстрируют состояние таких констант и существующих тенденций. В том числе с точки зрения оценки возможного внешнего влияния тех или иных субъектов ВПО друг на друга. Отчасти это можно воспринимать и в качестве очередной попытки проанализировать их реальное значение для состояния безопасности, и качества упрощенной и достаточно субъективной оценки социально-экономического развития государства.

Но, главное, значения той или иной стратегии нации и государства, уровня стратегического планирования и прогноза, которые являются во многом динамическими показателями развития НЧК и его институтов[3]. Это значение во многом определяет эффективность всей политики государства. Другими словами, стратегия, — прежде всего, идея, своего рода одна из форм НЧК. То есть, от качества интеллекта и человеческого потенциала зависит главная идея, соответственно, и стратегия, наконец, политика государства. Об этом не раз говорили в прошлом ведущие военные мыслители. Но этот подход актуален и сегодня. Именно «главная идея» (цель России на СВО) стала основной проблемой в 2022–2023 годы при том условии, что В.В. Путин говорил о двух важнейших целях — денацификации и демилитаризации Украины[4].

Вот как характеризует, например, главную идею российской стратегии в ходе СВО А. Пинчук[5]: «Все субъекты СВО известны. Их всего два. Это США и РФ. Соответственно, вся мотивация субъектов сводится к тому, что Россия хочет стать нормальной, самодостаточной цивилизацией. Не просто государством или империей, а именно цивилизацией, тем самым Русским Миром, на который она сейчас и претендует.

Главный вопрос и главная цена — это эффективность данной операции. А Америка, естественно, в рамках своей доктринальной официальной концепции делает все, чтобы не допустить появления нового мирового цивилизационного центра. Все остальные участники являются не субъектами, а инструментами реализации воли этих субъектов»[6].

Таким образом, на политику государства оказывает сильнейшее влияние эффективность стратегии, которая, в свою очередь, зависит от многих факторов, но, прежде всего, главной идеи стратегии. Очевидно, что как на стратегию, так и политику государства, т.е. в итоге — степень его влияния в мире — оказывают воздействие огромное количество факторов. Если говорить о стратегии (как одном из комплексов влияния на политику), то она сама по себе включает десятки факторов, от которых зависит её эффективность.

Но в практических целях неизбежно необходимо сократить количество этих факторов до разумных пределов — возможностей исследования или оценки эффективности такой стратегии. При всём существовании множества подходов и попыток количественной оценки эффективности влияния (политики) можно отобрать некоторое, наиболее используемое, количество таких методик. Это может так или иначе повторять многочисленные идеи и концепции моделирования и прогнозирования, в частности, известной модели Р. Клайна[7], который предложил одну из наиболее простых и универсальных формул «воспринимаемой мощи государства» (которые многократно предлагались и в более развернутом, подробном вариантах):

P = (C+E+M) x (S+W),

где, напомню:

P — воспринимаемая сила государства (его влияния в мире), которая зависит от первого множителя (C+E+M), ограниченного только тремя параметрами:

C — критическая масса (демография и территория)

E — экономика

M — военная сила[8]

На мой взгляд, к этому набору следовало бы добавить несколько показателей (что нередко и делается многими исследователями, увеличивающими их число даже в несколько раз), прежде всего, количество и качество НЧК субъекта МО, которое резко влияет на мощь и возможности государства. Очевидно, что в современном мире, где качество НЧК на 90% и более определяет темпы роста ВВП, военную мощь и другие важнейшие показатели государства, не учитывать его невозможно. Достаточно сказать, например, что за последние 30 лет в Китае было подготовлено более 400 миллионов специалистов с высшим образованием, которые стали главным условием быстрого развития страны.

Похожая ситуация сложилась в Индии и ряде других стран.

Таким образом, набор относительно известных и стабильных показателей может дать нам характеристику первого множителя. Он может существенно отличаться (и, как правило, качественно отличается) у разных государств. Так, очевидно, что измеряемая мощь США, КНР, Индии, с одной стороны, и более 50 государств-членов ООН, ставшими независимыми в последние десятилетия в самых разных регионах мира) будет отличаться в сотни и тысячи раз.

Эти различия могут в ряде случаев успешно компенсироваться за счет показателей второго сомножителя. В этой формуле государственного влияния («мощи»), в этой связи особо отмечу значение второго множителя, который может либо усилить влияние констант, либо их качественно снизить и даже совсем уничтожить:

(S+W), где:

S — эффективная стратегия, а

W — политическая воля.

Его можно назвать условно «эффективность государственной стратегии»[9]. В том числе, и прежде всего, также вытекающей из эффективности ИР НЧК, в частности, способных вести «ментальную» войну[10].

Но, прежде всего, эффективности стратегии государства, политической воли и стратегического планирования[11].

Этот второй множитель — в случае, если он близок к нулю, — может «обнулить» и всю мощь государства (что и произошло с СССР и Россией, когда огромная мощь СССР не предотвратила его крах), либо существенно её увеличить. Примечательно, что в военной истории России примеры адмирала Ф. Ушакова и фельдмаршала А. Суворова наглядно демонстрируют значение военного искусства, которое позволяло многократно побеждать противника, обладавшего превосходящими (иногда в несколько раз) силами.

Эта формула и её второй множитель имеют ключевое значение для целей работы, ибо подчеркивают исключительную роль национального человеческого капитала[12] как с точки зрения увеличения национальных ресурсов (первого множителя), которые быстро можно увеличить только за счет НЧК, прирост которого, например, на 90% обеспечивает увеличение ВВП, так и с точки зрения увеличения значения второго множителя, который формируется из показателей:

S — стратегическая цель, эффективная стратегия[13]

W — национальная политическая воля[14]

Я специально выделил акцент «национальная» идея и «национальная политическая воля» потому, что в современном мире, «уходящем от глобализации», все более важное значение приобретают национальные стратегические цели и национальная политическая воля, т.е. определенная тенденция автаркии относительно прежней доминирующей тенденции глобализации.

На самом деле показатели второго множителя — критерии качества правящей элиты, которая должна быть способна к формированию именно эффективной национальной стратегии, в основе чего находится точное целеполагание и воля (способность к эффективному управлению).

К сожалению, так бывает далеко не всегда: в правящей элите могут существовать как частные, так и принципиальные разногласия (как в настоящее время в США[15]  и в России), а также стратегические ошибки и противоречия. Достаточно вспомнить противоречия в российской правящей элите 1917–1920 годов, которые закончились отсутствием общей стратегии и политики, или противоречия внутри ВКП(б), которые закончились физическим уничтожением оппозиции в 30-е годы[16].

Предложенная формула, условно обозначенная как «формула Р. Клайна», стала весьма популярной в мире и многократно модернизировалась, но для нас важно, что вторая часть — стратегия страны, выраженная в осознанном целеполагании и политической воле — в основном оставалась прежней. Если стратегическая цель и воля — основа стратегии, то первый множитель — основные ресурсы политики, которые вместе с эффективной стратегией составляют в итоге и эффективную политику.

Если же стратегическое целеполагание и воля отсутствуют, то, как показывает история СССР при М. Горбачёве, любые ресурсы и мощь становятся малоэффективными. Так, СССР в 80-е годы обладал самой мощной и лучшей армией в мире и ОПК, однако, в итоге потерпел политическое поражение и полный разгром не только союзников, но и собственной страны. Россия в 90-е годы фактически потеряла суверенитет[17].

Различные модификации формул Р. Клайна, на самом деле, просто в том или ином виде подтверждают её правоту. Как справедливо отмечает исследователь этой проблемы О.А. Дедов, «Простенькая формула Клайна до сих пор пользуется огромной популярностью. Любят ее бразильцы. Популяризировал эту формулу, например, генерал Карлос де Мейра Маттос, заложивший в 70-х годах основу нынешних бразильских международных отношений. Он, кстати, немного модифицировал формулу:

P = (C + E + M) × (S + W + P)

Добавил еще одну букву: Р — сила убеждения.

Иначе говоря, Р — сила убеждения, то же самое, что и так называемая мягкая сила или сила примера, которая в определенные периоды времени играет тс включительно важное значение. Прежде всего, в мирные периоды, когда общественное мнение может быть дезориентировано мнимым миролюбием потенциального оппонента. Именно это произошло, например, в СССР, где общественное мнение в 80-е годы поддалось обманным впечатлениям о Западе и его благополучии.

Любят «формулу Клайна» также поляки. Здзислав Голаб тоже предложил свою модификацию формулы Клайна.

P = (C + E + M) × (S + W + R)

R — качество непосредственно политического руководства.

В нашем случае мы связываем эффективность политического руководства с эффективностью стратегии политической волей, но польский автор сознательно выделяет самостоятельный фактор — эффективность политического руководства, что, на мой взгляд, имеет определенное значение: в современной истории СССР и России именно это фактор играл самостоятельное и важное значение (хотя отчасти и повторял роль других факторов).

Кроме того, «любят формулу» и японцы. Фукушима Яшухито, например, предложил свою модификацию формулы.

P = (C + E + M) × (G + D)

G — политическая сила внутри страны

D — дипломатическая сила

В этой редакции стратегия внешне отсутствует, но она заменена на «политическую силу», которая подразумевает эффективную стратегию.

В Китае также считают целесообразным использовать эту формулу, сознательно усложняя её. Еще с 80-х годов они делают подсчёты. Сравнительно недавно китайцы предложили очередную формулу, в которой они, по сути, показали все идеи её модернизации в мире:

CNP = (C + E + I + K + X + S + CT + W) × (R + O + J)

Первый множитель (материальные ресурсы):

С — ресурсы

Е — экономика

I — конкурентоспособность на международной арене

К — наука и технологии

X — устойчивость развития

S — развитие гражданского общества

СТ — силовой элемент государства

W — дипломатия

Второй множитель (стратегия):

R — стратегические цели

O — политическая воля преследовать цели

J — национальное единство.

По большому счету, на мой взгляд, эта китайская формула повторяет все остальные варианты, конкретизируя составляющие их факторы. Эту логику можно было бы и продолжить, и развить далее, предложив ещё больше элементов — показателей и критериев. Как, например. Это делается на популярном интернет-ресурсе, который посвящён сравнению военной мощи государств, где используется порядка 100 показателей.

На мой взгляд, Р. Клайну удалось создать очень интересную общую формулу, в которой сочетаются многие показатели, необходимые для оценки потенциала государства во всех сферах. Но, что ещё важнее, он выделил в качестве самостоятельного и влиятельного фактора — «множителя» — «стратегическую цель» и «национальную волю», которые (если, вдруг, оказываются близкими к нулю) могут обесценить значения всех других показателей, т.е. как иногда говорят, «умножить на ноль»[18]. Это критерии развития институтов НЧК[19]. Этот показатель фактически противопоставляется показателю количества и качества ВВСТ и военных технологий, который сегодня лежит в основе показателя военной мощи[20].

То есть национальная сила определяется совокупностью взаимосвязанных и взаимообусловленных географических, политических, экономических, военных, социальных и духовных факторов, позволяющих государству поддерживать достаточную степень положительной динамики в своем развитии; иметь возможность эффективного противостояния существующим и потенциальным внутренним и внешним угрозам; в долгосрочной перспективе на основе стратегии, разработанной на базе национальной доктрины обеспечивать возможность достижения целей и задач внутри государства и вне его. Национальная сила определяет, таким образом, прочность государства на основе наличия всех видов ресурсов[21], которые обеспечивают нормальное функционирование всех компонентов национальной силы[22].

При этом стратегия (целеполагание, воля, выбор средств и правильное использование всех национальных ресурсов, включая дипломатию) является важнейшим, а именно вторым, «множителем» государственного влияния, без которого значение первого множителя равняется нулю. В военной истории примеров такой не эффективной стратегии множество. Один из них — операция Гитлера в Арденнах, политический и военный замысел которой, как и ответственность, целиком ложится на Гитлера, который игнорировал огромное несоответствие сил (1:11 численности личного состава и 1: 6–7 — по танкам и артиллерии) на Восточном фронте с РККА, что в итоге привело к быстрому разгрому в Польше, а также явное недостаточность средств на Западе при их использовании на широком фронте против союзников[23].