>>Часть I<<

>>Часть II<<

Факторы эволюции гаитянских банд

Эволюция гаитянских ПО обусловлена целым комплексом факторов, которые формировались на протяжении многих десятилетий, однако их наложение друг на друга в последние годы дало тот импульс, который позволил группировкам совершить эволюционный рывок. В условиях тотальной дестабилизации общественно-политической ситуации на Гаити это привело к совершенно катастрофическим последствиям, включающим массовые убийства [26] и возникновение групп самообороны (так называемые Bwa Kale), которые отвечают на действия банд таким же экстремальным и часто недискриминационным насилием. Все это происходит при полнейшей неспособности властей хоть как-то повлиять на распространение массового террора. Уровень насильственных смертей на Гаити в  2024  г. достиг рекордных значений: по данным Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) в  результате бандитизма погибло не менее 5601 человека, что на 1000 больше, чем в 2023 г.[1] Вычислить коэффициент, отражающий уровень умышленных убийств, можно по формуле:

где K  — коэффициент, отражающий уровень умышленных убийств за год на 100 тыс. жителей, N — число зарегистрированных убийств, M — численность населения. Население Гаити составляет порядка 11 млн человек[2], следовательно, коэффициент убийств равен 50.91, т. е. существенно выше, чем в  Мексике или Колумбии[3]. В том же документе УВКПЧ отмечается, что в 2024 г. был зафиксирован 281 случай предполагаемых внесудебных расправ с участием специализированных полицейских подразделений[4]. Только в 2024 г. в ходе двустороннего организованного насилия между альянсом банд «Viv Ansanm» (см. далее) и правительственными силами количество насильственных смертей достигло 199 случаев[5], что соответствует интенсивности ВВК. Это свидетельствует о  том, что интенсивность насилия соответствует классификации UCDP, а значит, и первому критерию идентификации ситуации в стране как ВВК.

Следует определить и то, насколько нынешние гаитянские банды соответствуют уровню организованности сторон ВВК. Раньше можно было с высокой долей уверенности утверждать, что местные ПО не отвечают данному критерию, однако в  последние годы ситуация кардинально изменилась. Огромное количество преступных группировок Гаити остаются небольшими организациями, однако крупнейшие из них, контролирующие значительную территорию и несущие основную ответственность за текущую нестабильность, являются хорошо структурированными, вооруженными и компетентными в осуществлении операций образованиями[6]. Гаитянские ПО стали гораздо более иерархичными с  четко определенной структурой [4]. Более крупные банды имеют командование и  используют организованное распределение ролей или функций, в том числе на «солдат» и специалистов по финансам, сохраняя при этом командно-контрольные структуры[7] на местах. Более того, банды объединяются. Наиболее известными из таких объединений являются G9 и G-Pèp.

Основные гаитянские банды, относящиеся к G9 и G-Pèp

Источник: Письмо Группы экспертов от 30 сентября 2024 г., учрежденной резолюцией 2653 (2022) Совета Безопасности ООН, на имя Председателя Совета Безопасности ООН (Letter dated 30 September 2024 from the Panel of Experts established pursuant to Security Council resolution 2653 (2022) addressed to the President of the Security Council. URL: https://digitallibrary.un.org/record/4064700?v=pdf (дата обращения: 31.03.2025)).

Согласно докладу ООН, подготовленному Объединенным представительством ООН в Гаити (United Nations Integrated Office in Haiti, BINUH), альянс G9 (также: гаит. креольск. G9 Fanmi e Alye — «Семья G9 и союзники») был создан 10 июня 2020 г.[8] Первоначально состоял из девяти банд, но впоследствии расширился до 15  группировок в  нескольких районах, включая Сите-Солей (город-бидонвиль в агломерации Порт-о-Пренса) и столичный район Бель-Эйр. Возглавляется бывшим полицейским Джимми «Барбекю» Шеризье. Предположительно, эта федерация банд связана с Гаитянской партией Тет Кале (гаит. креольск. Parti Haïtien Tèt Kale, PHTK), которую в свое время представлял Ж.Моиз. В качестве реакции на создание G9 был образован конкурирующий альянс G-Pèp, основателем которого является Габриэль «Ти Габриэль» Жан-Пьер из банды «Nan Brooklyn Gang». Данный альянс подозревали в связях с различными оппозиционными партиями, а также с бизнес-магнатом Р.Булосом [27].

Большинство банд в Порт-о-Пренсе присоединилось к одному из этих альянсов, которые враждовали друг с  другом. Насилие между ними, как правило, достигает пика вдоль линий, разделяющих территории конкурирующих группировок. Например, в трущобах Сите-Солей, расположенных к северу от столицы, снайперы из коалиции G9 часто стреляют без разбора в мирных жителей, живущих на территории, контролируемой конкурирующим альянсом G-Pèp. Эти факты делают особенно примечательным то, что в сентябре 2023 г. G9 и G-Pèp сформировали единый альянс, известный как «Viv Ansanm» («Жить вместе»), и начали скоординированное наступление, нацеленное на критически важную гражданскую инфраструктуру по всему Порт-о-Пренсу[9]. Вследствие уменьшения столкновений между соперничающими ПО, их члены все чаще нападают на мирных жителей и гражданскую инфраструктуру, включая школы, медицинские учреждения и гуманитарные организации. Совместные нападения «Viv Ansanm» на государственные учреждения, начатые 29 февраля 2024 г. для того, чтобы заставить премьер-министра А.Анри уйти в отставку, стали поворотным моментом и  продемонстрировали способность коалиции ПО адаптироваться, вести переговоры и сплоченно действовать для достижения общих целей[10]. Эта серия нападений привела к тому, что 12 марта 2024 г. А.Анри объявил об уходе со своей должности. Таким образом, данный пример продемонстрировал способность «Viv Ansanm» действовать согласованно, единым фронтом. В таблице мы привели названия основных банд и их альянсов, которые доминируют на территории Гаити. Всего же в этой стране насчитывают порядка 200–300 группировок.

Как отмечают исследователи, эти два блока включают крупные группировки, которые формально связаны между собой [4]. Также к этим объединениям относятся среднего размера банды, являющиеся более свободными филиалами любого из  блоков. Наконец, включены мелкие ПО и  независимые субъекты, взаимодействующие оппортунистически [4]. Подобные альянсы противоречивы, не всегда стабильны и не могут избежать внутренних столкновений. Тем не менее можно утверждать, что некоторые банды вышли на новый эволюционный уровень, который характеризуется несколькими ключевыми признаками:

1) переходом к многоуровневой системе альянсов, включающих ядро из крупных банд;

2) использованием принципа франчайзинга (франшизы), когда мелким бандам позволяют присоединяться к альянсу и действовать под его «брендом»;

3) перениманием тактических приемов у  более развитых ПО, в  частности у мексиканских наркокартелей[11];

4) переходом к более децентрализованной организационной структуре;

5) гибкой и адаптивной формой организации, позволяющей более эффективно проводить территориальную экспансию.

В этом аспекте гаитянские преступные сообщества имеют сходство с ПО в других странах, например в Колумбии. В частности, банда третьего поколения «Autodefensas Gaitanistas de Colombia», также известная как «Clan del Golfo», представляет собой пример того, как группировка с большим военным потенциалом подчиняет себе или кооптирует более мелкие группировки, продавая франшизы городским ПО и  создавая гибкую организацию преступного типа, похожую на бизнес-структуры [28]. Отметим, что отечественные специалисты указывали на организационную схожесть ряда высокоразвитых ПО стран Латинской Америки и Карибского бассейна с транснациональными корпорациями (например, в работе [29]). В случае гаитянских банд только фактор транснациональности можно поставить под вопрос. Впрочем, есть признаки того, что крупнейшие из них имеют связи далеко за пределами Гаити. Иначе трудно объяснить тот факт, что эта страна является одним из крупнейших логистических узлов для транспортировки наркотиков в Карибском бассейне[12]. В этой связи представляется чрезвычайно важной информация в  докладе Управления ООН по наркотикам и преступности (июль 2024 г.), согласно которой члены диаспоры Гаити имеют связи как с местными, так и с международными организованными преступными группировками[13]. Там же говорится о том, что гаитянские банды и их альянсы, такие как G9, «5 Segond», «Grand Ravine», «Baz Galil» и «400 Mawozo», устанавливают партнерские отношения с международными преступными сетями, которые, в свою очередь, занимаются торговлей огнестрельным оружием и  наркотиками, а  также контрабандой людей. Есть подозрения, что гаитянские ПО имеют связи с группировками в Колумбии, Мексике и Венесуэле.

Еще одним фактором усиления интегрального потенциала гаитянских банд стал их беспрецедентный доступ к огнестрельному оружию, которого на Гаити находится порядка полумиллиона единиц [30, p. 16]. Отсюда следует, что сотрудники правоохранительных органов Гаити уступают по вооружению гаитянским жителям, вооруженным ПО и сотрудникам частных охранных компаний[14]. Анализ видео и фотографий с членами группировок, а также отчетов, в которых приводится информация очевидцев, позволяет сделать вывод, что преступники приобретают автоматы Калашникова, автоматические винтовки FN FAL, полуавтоматические винтовки типа AR. Кроме того, стало известно о закупках бандами боеприпасов калибра 12.7×99 мм (.50 BMG), используемых для тяжелых пулеметов и противотанковых винтовок[15]. Есть информация о нелегальных поставках на Гаити снайперских винтовок Barrett (.50  BMG) и  пистолетов-пулеметов Uzi. Это далеко не полный перечень. Значительная часть этого оружия приобретается контрабандистами в США через подставных покупателей[16], прежде всего в штатах со слабым регулированием его оборота, в частности в Аризоне, Джорджии, Техасе и Флориде[31]. Отметим, что 73% огнестрельного оружия из стран Карибского бассейна, обнаруженного и отслеженного Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ США (The Department of Justice’s Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms and Explosives, ATF) в 2018–2022 гг., приходится на США[17]. Логично предположить, что оружие гаитянских банд может иметь на 70‒80% американское происхождение. Имеются признаки того, что оно попадает в руки гаитянских преступников с военных складов в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, в том числе Доминиканской Республики.

Другим источником оружия для банд были сами гаитянские власти. Так, Д.Беккер отмечает, что экс-президент Аристид «прибегал к  распространению оружия среди молодежных групп (известных как bazes, или базы) в обмен на их поддержку. Оружие, предоставленное для защиты Аристида, также давало группам средства для совершения преступлений и доминирования в районах. С его уходом эти банды (которые на тот момент были полностью вовлечены в  преступную деятельность) быстро установили контроль над частями Порт-о-Пренса и зонами в других городах, таких как Кап-Аитьен, Гонаив и Жакмель» [3]. Фактически в разные периоды власть сама вооружала тех, кто впоследствии бросил ей вызов.

Таким образом, основываясь на приведенных фактах, мы делаем вывод, что крупнейшие гаитянские группировки и  их альянсы как минимум приблизились к признакам банд третьего поколения согласно схеме Дж.Салливана. Эти ПО обладают достаточно сложной организационной структурой, достаточными ресурсами и боевой мощью, чтобы осуществлять территориальный контроль, а также противодействовать ослабленным государственным структурам и  международным миссиям. Увеличение контактов с  иностранными преступными сообществами, в том числе с транснациональными преступными организациями, использование гаитянских мигрантов и диаспор как каналы связи с зарубежными ПО, а также для ввоза оружия и наркотиков с последующим транзитом последних в США указывают на постепенный, медленный, но неуклонный выход гаитянских преступных сообществ на международный уровень. Такая интернационализация, организационная сложность, все бóльшая изощренность в проводимых операциях и явная политизация крупнейших гаитянских ПО соответствуют признакам банд третьего поколения.

Вместе с  тем у  группировок и их альянсов, особенно у таких, как G9, G-Pèp и «5  Segond», имеются определенная командная структура, внутренние правила и дисциплина, нарушение которых карается смертью. Кроме того, у многих участников ПО есть предоставленное их главарями право на проактивные действия (нападения) с использованием оружия, что свидетельствует о наличии у них непрерывной боевой функции (англ.  continuous combat function). Также бандами формируются своеобразные «спецподразделения» («тактические корпуса»). Вместе с этим банды способны к рекрутингу, в том числе принудительному, включающему вербовку даже детей. Отдельно следует отметить внимание, уделяемое ПО обучению тактике. Как отмечают исследователи, они набирают бывших военных и полицейских и в качестве бойцов, и в качестве инструкторов, что изменило способность группировок действовать [4, p. 13]. Это обнаруживается даже в том, как их члены носят винтовки, в умении обращаться с этим оружием, в знании территории и объектов. Также они используют поддельную полицейскую форму и крупнокалиберное оружие, способное уничтожать бронетехнику[18], противодействуют полиции и даже спецподразделениям, осуществляют прямые нападения на аванпосты и другие охраняемые объекты[19]. Все это свидетельствует о том, что наиболее развитые гаитянские ПО отвечают признаку организованности сторон ВВК и являются участниками криминального мятежа.

Автор: К.С. Стригунов, к.пол.н.

>>Часть IV<<

Литература

1. Моиз, Д. (2024), Гаити: бесконечный переход к демократии, Экономические отношения, т. 14, № 1, с. 217‒226. https://doi.org/10.18334/eo.14.1.120759

2. Прошина, Е. (2021), Разбойники или оппозиционеры: Политолог об убийцах президента Гаити, 7 июля, URL: https://news.rambler.ru/world/46776190-razboyniki-ili-oppozitsionery-politolog-obubiytsah-prezidenta-gaiti/ (дата обращения: 01.03.2025).

3. Becker, D. (2011), Gangs, Netwar and ‘Community Counterinsurgency’ in Haiti, Prism Journal, vol. 2, no. 3, pp. 137‒154.

4. Le Cour Grandmaison, R., Oliveira, A. and Herbert, M. (2024), A critical moment. Haiti’s gang crisis and international responses, February. URL: https://globalinitiative.net/wp-content/uploads/2024/02/Romain-Le-Cour-Grandmaison-Ana-Paula-Oliveira-and-Matt-Herbert-A-critical-moment-Haitis-gangcrisis-and-international-responses-GI-TOC-February-2024.pdf (дата обращения: 04.03.2025).

5. Shirk, D. and Wallman, J. (2015), Understanding Mexico’s Drug Violence, Journal of Conflict Resolution, vol. 59, no. 8, pp. 1348‒1376.

6. Williams, P. (2012), The terrorism debate over Mexican drug trafficking violence, Terrorism and Political Violence, vol. 24, no. 2, pp. 259‒278. https://doi.org/10.1080/09546553.2011.653019316 Вестник СПбГУ. Международные отношения. 2025. Т. 18. Вып. 3

7. Морозов, Д.В. (2018), Преступность в Латинской Америке: нестандартные подходы к изучению проблемы, Латинская Америка, № 7, c. 95‒101. https://doi.org/10.31857/S0044748X0000027-8

8. Metz, S. (1993), The future of insurgency, Carlisle: US Army War College Press.

9. Sullivan, J. (2014), States of Change: Power and Counterpower Expressions in Latin America’s Criminal Insurgencies, International Journal on Criminology, vol. 2, no. 1, pp. 63‒71. https://doi.org/10.18278/ijc.1.2.6

10. Bunker, R. (2013), Introduction: The Mexican cartels — organized crime vs. criminal insurgency, Trends in Organized Crime, vol. 16, pp. 129–137. https://doi.org/10.1007/s12117-013-9194-4

11. Bustamante, A. (2020), Insurgencias criminales y guerra urbana en Latinoamérica: Una aproximación al proceso de urbanización regional ysu impacto en la evolución táctica y operativa de las organizaciones criminales trasnacionales, Entretextos, vol.  12, no.  35, pp.  1‒17. https://doi.org/10.59057/iberoleon.20075316.20203556

12. Manwaring, M. (2005), Street gangs: The new urban insurgency, Carlisle: US Army War College Press.

13. Mendizábal, J. (2023), La insurgencia criminal, un reto a la seguridad de la nación para Guatemala,

Revista Científica del Sistema de Estudios de Postgrado, vol. 6, no. 2, pp. 85‒99. https://doi.org/10.36958/sep.v6i2.180

14. Kleffner, J. (2019), The legal fog of an illusion: Three reflections on ‘organization’ and ‘intensity’ as criteria for the temporal scope of the law of non-international armed conflict, International Law Studies, vol. 95, no. 1, pp. 172‒177.

15. Vité, S. (2009), Typology of armed conflicts in international humanitarian law: legal concepts and actual situations, International Review of the Red Cross, vol. 9, no. 873, pp. 69‒94. https://doi.org/10.1017/S181638310999021X

16. Стригунов, К.С. (2025), Преступные организации как де-факто политические субъекты (на материалах стран Латинской Америки), Мировая экономика и международные отношения, т. 69, № 4, с. 97‒113.

17. Sullivan, J. (1997), Third Generation Street Gangs: Turf, Cartels, and Net Warriors, Transnational Organized Crime, vol. 3, no. 3, pp. 95‒108.

18. Simões, A. (2011), Brasil e Haiti: parceria em busca de um futuro melhor, in: Ministério das Relações Exteriores. III Seminário Brasil-Noruega: sobre paz e reconciliação, Brasília: Fundação Alexandre de Gusmão, pp. 11‒28.

19. Gallo, R. and Morales, E. (2023), Desarrollo, democracia y rupturas : un estudio de caso sobre la Operación de Mantenimiento de la Paz en Haití (2004‒2017) a partir de indicadores del Banco Mundial, Revista De Relaciones Internacionales, Estrategia Y Seguridad, vol. 18, no. 2, pp. 13–32. https://doi.org/10.18359/ries.5951

20. Lederer, E. (2022), UN aid chief: Gangs control about 60% of Haiti’s capital, 9 December. URL: https://www.independent.co.uk/news/ap-haiti-gangs-caribbean-antonio-guterres-b2241901.html (дата обращения: 19.03.2025).

21. Schuberth, M. (2015), A transformation from political to criminal violence? Politics, organized crime and the shifting functions of Haiti’s urban armed groups, Conflict, Security & Development, vol. 15, no. 2, pp. 169–196. https://doi.org/10.1080/14678802.2015.1030950

22. Felbab-Brown,  V. (2023), Haiti in 2023: Political abyss and vicious gangs, 3  February. URL: https://www.brookings.edu/articles/haiti-in-2023-political-abyss-and-vicious-gangs/ (дата обращения: 20.03.2025).

23. Rail, A. et al. (2023), Haiti conflict analysis. URL: https://carleton.ca/cifp/wp-content/uploads/HaitiConflict-Diagnostic-2023-1.pdf (дата обращения: 21.03.2025).

24. Charles, J. and Weaver, J. (2024), Moïse’s rivals recruited Haiti’s gangs in deadly plot 3 years ago. Did they play a role? 8 July. URL: https://www.miamiherald.com/news/nation-world/world/americas/haiti/article289802109.html (дата обращения: 23.03.2025).

25. Abi-Habib, M. (2021), Haiti’s Leader Kept a List of Drug Traffickers. His Assassins Came for It, 12 December. URL: https://www.nytimes.com/2021/12/12/world/americas/jovenel-moise-haiti-president-drugtraffickers.html (дата обращения: 24.03.2025).

26. Shuldiner, H. (2025), Haiti Violence Surges as Gangs Expand Influence, 24 January. URL: https://insightcrime.org/news/haiti-violence-surges-gangs-expand-influence/ (дата обращения: 26.03.2025).

27. Ives, K. (2022), In Cité Soleil, the G9 Federation in All-Out War with G-Pèp, 13 July. URL: https://haitiliberte.com/in-cite-soleil-the-g9-federation-in-all-out-war-with-g-pep/ (дата обращения: 28.03.2025).

28. García-Pérez, P. (2020), Organizaciones armadas post Autodefensas Unidas de Colombia: Del pasado contrainsurgente al presente de criminalidad transnacional. 2006–2016, Izquierdas, vol. 49, pp. 141–158. http://doi.org/10.4067/S0718-50492020000100209

29. Пятаков, А.Н. (2023), Транснациональная организованная преступность в странах Латинской Америки: современные тенденции развития и  военно-силовые способы противодействия, Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика, т. 15, № 2, с. 65–93. http://doi.org/10.48015/2076-7404-2023-15-2-65-93

30. Muggah, R. (2023), Haiti’s criminal markets: mapping trends in firearms and drug trafficking. URL: https://www.unodc.org/documents/data-and-analysis/toc/Haiti_assessment_UNODC.pdf (дата обращения: 02.04.2025).

31. Laughland, O. (2024), Guns and weapons trafficked from US fueling Haiti gang violence, 14 March. URL: https://www.theguardian.com/us-news/2024/mar/14/haiti-gang-violence-us-guns-smuggling (дата обращения: 02.04.2025).

32. Juhakenson, B. 217 additional Kenyan police officers arrive in Haiti to boost the multinational mission,

19  January, 2025. URL: https://haitiantimes.com/2025/01/19/217-kenyan-police-officers-arrive-in-haiti/ (дата обращения: 07.04.2025).