Природные ресурсы и экономика России до 2050 года будут определяться, прежде всего, политическими, вполне субъективными, решениями правящей элиты страны.

Стратегия национальной безопасности России в XXI веке неизбежно исходит из признания качественного неравенства в соотношении сил в мире между ней и ведущими мировыми субъектами, прежде всего, западной ЛЧЦ, которое измеряется десятками раз.

Как и раньше, судьба стран и народов находится в руках правящих и оппозиционных элит.

Также как и у других государств, интересы США можно условно разделить на несколько крупных групп, каждая из которых достаточно автономна, с одной стороны, и взаимосвязана с остальными группами, с другой.

Лучше вообще не иметь никакого договора с США по проблематике СНВ, чем иметь плохой с точки зрения интересов национальной безопасности России и глобальной стратегической стабильности

В новых условиях формирования МО и ВПО решающее значение приобретает изменения в существе понятий, характеризующих силовые возможности субъектов и акторов, формирующих ВПО.

Формирование военно-политической обстановки зависит от многих факторов, но изначально принципиально важно отметить, что далеко не все из них являются собственно военными.

В условиях реализации «Мобилизационного» и «Инерционного» сценариев в 2025– 2050 годы.

Главный вопрос, стоящий сегодня перед Россией, — это выбор и разработка наиболее эффективной стратегии социально-экономического развития и обеспечения безопасности в условиях усиления военно-политического давления Запада в обозримой перспективе.

Формирование МО и ВПО, как известно, происходит под влиянием трех мощных потоков факторов и тенденций, принципиально отличающихся друг от друга, которые условно можно разделить по характеру и признаку возможности их анализа, прогноза и планирования на три принципиально отличные группы.

В зонах постсоветского пространства, где влияние стран-членов западной коалиции значительно превосходит влияние России и органов ЕАЭС, особенно активно используются политические силовые инструменты внешнего вмешательства. 

Перенос акцентов противоборства между ЛЧЦ после 2025 года на области ценностей, смыслов и интерпретаций, вероятно, неизбежен. Он фактически уже начался с формирования в конце XX века отдельных ЛЧЦ, их центров силы и военно-политических коалиций.

Проводимые масштабные акции авиационных стратегических средств США с участием двух третей государств-членов НАТО в небе Европы, в частности у рубежей России и Беларуси, не могут квалифицироваться иначе как глобальные военные приготовления.