Лет 30–40 назад политика была борьбой идей. У тебя была программа, ты убеждал в её правоте, боролся с другими программами…. Сейчас всё сконцентрировано на экране телевизора[1]

Д. Кьеза, бывший парламентарий Евросоюза

Идея «евразийской безопасности» пока что не стала концепцией, а, тем более, реальной политикой. Это только идея, сформулированная В.В. Путиным в послании президента 2024 года, расширенная позже несколькими короткими тезисами и практическими шагами в области дипломатии[2].

Но сама идея и концепция В.В.Путина евразийской безопасности значительно шире, чем принято говорить в международной и дипломатической среде. Эти идеи направлены на противодействие глобализации и усиление автаркии, прежде всего, в области национального развития и безопасности. Идея евразийской безопасности, таким образом, существенно шире просто политико-дипломатической инициативы. Это – несомненно политико-идеологический шаг конкретного политического лидера. Обращает на себя внимание такие её аспекты как:

- сохранение равноправного сотрудничества на основе национальных интересов и традиций (от гендерной политики до сохранения культурных и духовных ценностей);

- обеспечение международной безопасности государствами и нациями, а не опираясь на международные институты;

- фактическое противодействие глобализации и универсализации, ограничения внешнего влияния.

Примечательно, что Д. Трамп в первые месяцы своего правления и взрыва инициатив фактически пошел вслед за В.В.Путиным: все его действия – от гендерной политики до борьбы с международной бюрократией, поддержкой религиозных ценностей и издержками глобализации стали содержательным повторением действия В.В.Путина особенно после 2022 года по укреплению тенденций автаркии.  Иными словами, Д. Трамп, как и до него В.В.Путин, выступил против бесконтрольной глобализации и универсализации в интересах национальной автаркии. И это совпадение позиций (безусловно, не случайное, политико-идеологическое, а не только международно-политическое) неожиданно и может вести к серьёзным двусторонним последствиям, первую проверку которых покажет формулирование позиций по СВО.

Кроме того, Д. Трамп внес революционные изменения в американскую политику сразу же в нескольких областях, но в наибольшей степени – в разрушение системы глобального управления страной. Последствия этих изменений могут быть радикальными, поэтому они требуют уже сегодня, как минимум, общего рассмотрения.

Суть этой политической идеи Д. Трампа: Порядок «по-американски» (существовавший миропорядок), существующий в мире до настоящего времени с конца Второй мировой войны, постепенно переходит в новое качество при непосредственном - активном и прямом -  участии США. Созданная США коалиция государств и институтов в предыдущие десятилетия должна, по замыслу Д. Трампа и его сторонников, работать уже не в коалиционном режиме, а непосредственно под руководством аппарата и на национальные интересы США, а не на глобальные интересы «коллективного Запада».

Стоит политическая задача вернуть именно американское национальное, а не глобальное  лидерство в мире, которое оказалось «размытым» в результате расширения его влияния на множество субъектов и акторов мировой политики в не понятных для США интересах. Как показал аудит, проведенный в январе-феврале 2025 года в ряде государственных внешнеполитических ведомств (Госдепе, Агентстве США по оказанию помощи, ЦРУ и других), огромные ресурсы далеко тратились не на укрепление собственно американских позиций, а либеральных идеологических интересов и интересов  разных групп и корпораций в мире.

Такая смена ориентиров требует смены системы управления. Здесь логика Д. Трампа и И. Маска , как руководителей бизнеса, очевидно требует радикальных изменений. И они последовали. Вмешательство в систему управления государством команды Д. Трампа было настолько резким и масштабным, что вызвало шок в аппарате государственного управления, формировавшегося десятилетиями в интересах «глобальной повестки дня». Если новой администрации удастся добиться задуманного, то это неизбежно приведет к конфликту интересов, который повлияет на всю политику национальной безопасности. Как объяснила социолог Элизабет Попп Берман, предоставление прямого контроля над федеральным финансовым краном президенту и его агентам глубоко недемократично, поскольку это дает им возможность лишать средств, выделенных Конгрессом по закону, любого, кого считают политическим оппонентом,  при этом направляя деньги на вознаграждение политических союзников — и все это без надзора или одобрения Конгресса»[3].

Позиция новой администрации, на самом деле, была сформулирована ещё в первый президентский срок Д. Трампа и отражала всяческое усиление тенденций автаркии (и автократии) относительно политики глобализации. Очевидно, что происходящие изменения соотношения сил в мире не в пользу США в конечном счете объективно ведут к ослаблению позиций Вашингтона, «размыванию» контрольного пакета по управлению планетой. Еще в первый президентский срок Д.Трамп фактически поддержал долгосрочную стратегию США, реализуемую с конца 90-х годов прошлого века - сохранить американский контроль, можно только при реализации в долгосрочной перспективе трех принципиальных установок[4]:

- Формирование широкой и подконтрольной проамериканской коалиции, прямо зависящей от США, опираясь на систему многочисленных (выгодных для США) двусторонних соглашений и договоренностей, которая состояла бы из нескольких «окружностей» в зависимости от близости отношений с США;

- Сохранение военно-технологического и, в конечном счете, военно-стратегического (включая финансово-экономическое и промышленное) превосходства США;

- Дестабилизация внутриполитического состояния не только противников, потенциальных оппонентов, но и союзников США, «размывание» их идентичности, единства правящей элиты и способности проводить активную внешнюю политику.

Очень важный аспект, который связан с концептуальным переосмыслением внешней политики США, а не только республиканцев и Д. Трампа. Это в свое время уже стало предметом острой полемики в США между разными частями правящей элиты страны, суть которого была описана в статье в «Форин Аффеарс» 29 мая 2024 года следующим образом[5]. «Все страны преследуют свои интересы, но не все страны определяют эти интересы одинаково. Концепция национальных интересов традиционно подчеркивала защиту своей территории, населения, богатства и влияния. Однако после Второй мировой войны большинство американских лидеров и элит отвергли идею о том, что это должна быть нормальная страна, действующая обычным образом. В конце концов, война продемонстрировала, как нормальный ритм международных дел может повергнуть человечество и даже далекие Соединенные Штаты в ужас. Тем самым оно дискредитировало первоначальное движение «Америка прежде всего», состоящее из противников вмешательства США во Вторую мировую войну, и ясно дало понять, что самая могущественная страна в мире должна радикально расширить свое представление о том, что влекут за собой ее интересы.

Получившийся в результате проект был беспрецедентным по масштабам. Оно включало в себя создание альянсов, охватывающих весь земной шар и защищающих страны за тысячи миль от них, восстановление опустошенных стран и создание процветающей свободной мировой экономики, а также культивирование демократии в далеких странах. Не в последнюю очередь это означало отказ от политики завоеваний и неприкрытой эксплуатации, которую так часто проводили другие великие державы, и вместо этого защиту норм – неагрессии, самоопределения, свободы общего пользования – которые предложили бы человечеству более мирный и основанный на сотрудничестве путь. Соединенные Штаты теперь брали на себя «ответственность, которую предназначил Всемогущий Бог», заявил президент Гарри Трумэн в 1949 году, «за благополучие мира в будущих поколениях».

Позже, во втором десятилетии XXI века сложилась такая ситуация в МО, когда не только политические процессы и поведение субъектов МО, но и сама политическая реальность стала результатом информационной политики ведущих субъектов, которые практически монополизировали информационное пространство. Не важны стали не только программы и идеи, но и логика и сама истина потому, что важна стала только управляемая трактовка таких идей и событий – повторяющаяся, «всеобщая», доминирующая в СМИ, социальных сетях и в общественном мнении. По сути дела, реальный политический мир и происходящие в нем процессы, превратился в виртуальный, причем этот виртуальный мир оказался в политике даже более реальным, чем существующий в действительности. Инспирируемые Западом «события»: шпионские скандалы, «отравление Скрипалей», «допинги спортсменов» и пр. стали тем политическим фоном, на котором формировалась реальная политика Запада, ориентированная на сохранение за США статуса мирового гегемона[6].

Все эти «инновации» в конечном счете вели к превращению внешней политики США в глобальную политику в интересах всего Запада, что в итоге негативно отразилось на самой стране. И не только экономически и социально, но и политически. Переоценка Д. Трампа – реакция на «сверхглобализацию», которая стала во многом инерцией глобальной «виртуальной политики» уже откровенно в ущерб национальным интересам США.

Эта «виртуальная реальность», однако, основана на сохраняющемся (но сокращающемся) материальном превосходстве Запада над другими локальными человеческими цивилизациями (ЛЧЦ) и его стремлении контролировать процесс изменения соотношения сил в мире и развитие ВПО самым широким спектром силовых средств политики[7]. Выбор из всего спектра таких силовых средств – от применения ЯО до информационно-пропагандистских провокаций – США оставляли за собой.  Так, в частности, 1 сентября 2021 г. Дж. Байден сделал акцент на не военных силовых средства (при сохранении возможности не только политического, но и военного использования военной силы), что вполне соответствует американским представлениям о «гибкости» использования силовых инструментов в интересах политики. Таких «не военных силовых» средств, однако, у Запада и США, прежде всего, становилось все меньше, а нехватка