Зачем США нужны переговоры?

США и их союзники не могут допустить категорически поражения Украины с геополитической точки зрения, рассматривая эту страну в качестве реального и действенного инструмента антироссийской политики и площадки для ведения военно-силовых действий в будущем. Предложения США из 28 пунктов – повторение Стамбульских договоренностей, - которые должны предотвратить неизбежное поражение ВСУ.

В масштабном противоборстве с КНР, Россией  и новыми центрами силы политика «ревизионизма» России откровенно бросает вызов стремлению США сохранить контроль над развитием процессов в мире, требуя активного противодействия со стороны Запада, которые неизбежны и к ним развернута масштабная подготовка, которая должна занять от 3 до 5 лет, ориентированная на главных европейских членов НАТО. Эти страны, как уже планируется,  должны будут в будущем вести военно-силовые действия на территории Украины, Прибалтики, Молдавии и, вероятно, Польши, Чехии и Румынии.

Здесь важно учитывать долгосрочную стратегию США и их основных союзников[1]  в новых условиях формирования МО-ВПО в мире по отношению к России. Текущая (краткосрочная) стратегия США в отношении России последовательно вытекает из долгосрочной, которая принципиально не меняется последние десятилетия. Поэтому ожидать серьезных изменений и возвращения, например, к политике «разрядки» и сотрудничества не стоит. Как и в предыдущие годы, политическая и военная стратегия США в долгосрочной перспективе останется прежней – системная эскалация военно-силового противоборства с Россией во всех областях – от идеологического, политико-дипломатического противостояния, до прямого экономического, финансового и военного противоборства.

Поэтому краткосрочная главная цель, преследуемая США и их союзниками по ЕС на нынешнем этапе (в среднесрочной перспективе до 2027 года) реализации стратегии прямо вытекает из основной стратегической установки  – окружить Россию враждебными государствами, которые должны максимально ослабить внешнеполитическое и экономическое влияние России в мире (фактически, изолировать страну) и лишить её политической субъектности и влияния во внешней политике, ослабив темпы её развития и создав условия для внутриполитического кризиса. Это означает, что долгосрочная стратегическая цель сохраняется  – окончательный развал и контроль над территорией, ресурсами и народами  России.

Такое органическое сочетание стратегических, оперативных и тактических целей представляется как устойчивая, согласованная межпартийная стратегия. При этом такая политика реализуется не только с помощью действий самих США, но и данном этапе преимущественно с помощью широкой сети  союзников и партнеров, которым отводится вполне самостоятельная, а порой даже отдельная политическая (и, возможно, в среднесрочной перспективе, военная) роль. США сознательно не отходят от лидирующей роли в ряде регионов, но предоставляют возможность своим союзникам максимально полноценно участвовать в общей политике Запада.

Происходит постепенное перераспределение зон ответственности и ресурсов между членами широкой американской коалиции в отношении в мире. Как отмечается во влиятельном американском журнале авторитетными экспертами[2], «Союзники США объединяются. В течение нескольких лет США возглавляли эти усилия. В 2021 году они сформировали AUKUS – соглашение о безопасности с Австралией и Соединенным Королевством. В 2022 году НАТО начало приглашать азиатские страны для участия в своих ежегодных саммитах. А в 2024 году Япония, Южная Корея, США и ЕС создали коалицию для ослабления контроля Китая над цепочками поставок фармацевтической продукции.

Сегодня Соединённые Штаты, похоже, отказываются от трансрегионального подхода к соперничеству великих держав. В мае 2025 года  заместитель министра обороны по политическим вопросам Элбридж Колби отговорил британских чиновников от отправки авианосца в Индо-Тихоокеанский регион. Суть позиции Колби, по словам анонимного источника, цитируемого Politico , была проста: «Мы не хотим, чтобы вы там были»[3]. Он призвал их сосредоточиться на угрозах, находящихся «ближе к дому», а именно - на России.

Подобная политика, с одной стороны, ведет к неизбежной и осознанной эскалации, но, с другой, - сознательно дистанцирует США от военно-стратегических рисков, неизбежно вытекающих их этой эскалации. Примеры такой политики, скоординированной в Ливии, на Ближнем Востоке, Афганистане и Сирии, а также Грузии, Азербайджане и Армении показательны, но особенно ярко она проявилась в Европе и, в частности, на Украине в 2024-2025 годы, где США очень чётко и всего в течение одного года уступили политические, финансово-экономические и военные инициативы (и связанные с этим военные риски) своим союзникам. С.В.Лавров был вынужден прямо заявить в октябре 2025 года, что «почти все члены ЕС и НАТО сплотились для нанесения поражения России».

Эта принципиальная и долгосрочная стратегия США и их союзников в мире неизбежно будет предопределять политику на ближнесрочную перспективу 2-3 лет, что цель и Алгоритм формирования внешнеполитической национальной стратегии США останется традиционным, прежним, а именно, с точки зрения стратегического целеполагания, - как и прежде пытаться заставить Россию принять систему норм и правил, сложенных в интересах США в последние десятилетия, которым угрожает объективное развитие[4] многополярности (включая Китая, Индии и России). Эту угрозу в США видят, прежде всего, в опережающем технологическом развитии Не-Запада, точнее, - Не-США. Идея Д. Трампа «Америка - №1» вполне точно отражает эту идею и целеполагание США.

Автор: А.И. Подберезкин