Фактор военно-политических отношений и установок

С точки зрения влияния процессов, происходящих в формировании современной СО[1], войнах и военных конфликтах, программах ВВСТ и совершенствования способов их использования, т. е. военного искусства, становится очевидным, что развитие МО и ВПО, т. е. именно военно-политические отношения и установки, остаются тем доминирующим фактором, тем «социальным заказом», который выступает главным мотивом и стимулом военно-технической политики отдельных государств и коалиций, т.е. международная политика, как и прежде, оказывает решающее влияние на формирование ВПО.

Такой вывод отнюдь не всегда очевиден для политиков и особенно военных потому, что неизбежно вступает в противоречие с несколькими подходами, которые, как традиционно считается, предопределяют развитие военно-технической политики субъектов ВПО — государств и военно-политических коалиций[2]. Суть таких подходов определяется доминированием значения военно-технических аспектов в формировании политики, в особенности, когда речь идет о военно-технологическом соперничестве или так называемой гонке вооружений[3].

Это базовое утверждение настоящей работы о приоритете процессов в МО над процессами в ВПО и СО, например, противоречит устоявшемуся положению о военно-технической политике в России, которое трактует диалектику развития ВВСТ следующим образом:

«Движущей силой процессов строительства и развития ВС является диалектика развития военного искусства и средств вооруженной борьбы, которая выражается во взаимном влиянии процессов развития форм и способов применения войск (сил) и появления новых, все более совершенных образцов вооружений. Процесс развития вооружения и военной техники (ВСТ) реализует целевые установки военно-технической политики (ВТП), которая является частью государственной внутренней и внешней политики, направленной на разработку и реализацию мер по поддержанию, развитию, технического оснащения и других войск РФ, развитие научно-производственной базы для создания вооружений и военной техники, военно-техническое сотрудничество с другими странами»[4].

Иными словами, по мнению авторов, представляющих, вероятно, ВТП России, на развитие ВВСТ, прежде всего, влияет «процесс развития форм и способов применения войск», т. е. военное строительство и военное искусство — стратегия, оперативное искусство и тактика.

Эксперты ЦНИИ № 46 МО России конкретизируют эту диалектику следующим образом: «На практике реализацией основных положений НТП осуществляется через разработку и выполнение целой совокупности федеральных целевых и государственных программ оборонного значения, где центральное место отводится государственной программе вооружения (ГПВ) — среднесрочной программе, разрабатываемой каждые 5 лет на 10-и летний период»[5].

Другая разновидность преувеличения значения военно-технологических аспектов развития МО и ВПО — положение о том, что некие военно-промышленные круги стимулируют «саморазвивающийся» процесс гонки вооружений ради получения прибылей, который был популярен не только в СССР, но и в других странах, например, в США потому, что снимает ответственность с политической части правящей элиты за военный психоз и военные расходы. Идея доминирования в политике представителей ВПК, на которую ссылаются со времен Д. Эйзенхауэра, получила широкое распространение не только в пропагандистских и политических целях[6], но и как некое научное обоснование необходимости развития обрабатывающей промышленности.

В действительности на долю ОПК в развитых странах приходится порядка 1–2% численности занятых в экономике.

Существует ещё несколько подходов, объясняющих решающее влияние того или иного фактора развития ВВСТ и, как следствие, военного искусства на сценарии развития ВПО и МО. На мой взгляд, решающей группой факторов является всё-таки группа политических факторов, которая реализуется в развитии того или иного сценария МО и его трансформации в конкретный вариант сценария ВПО[7]. Так, развитие бронетанковой техники накануне Второй мировой войны и эволюция военного искусства, в частности, использования крупных масс танков (в корпусах и даже армиях) произошло прежде всего под влиянием экспансионистских политических установок Германии и запоздалых попыток Англии, Франции и России нейтрализовать эту тенденцию, а не в результате развития военного искусства: танки традиционно рассматривались как часть пехотных соединений, не играющих самостоятельной роли. Только с появлением «политического заказа» — возможности проведения военных «блиц-операций» в Европе, основанного на неудачном опыте ведения позиционной Первой мировой войны, в конце 30-х годов возникла сама возможность массированного использования танковых корпусов и дивизий.

Также, как это произошло с развитием ВМС Великобритании, которые господствовали более 200 лет на море, обеспечивая морскую торговлю островов Великобритании. Иначе говоря, — это был политический интерес, который правящая элита Германии трансформировала в политическую цель.

Авторы: А.И. Подберезкин, О.Е. Родионов